Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Может ли лицо, не нуждающееся в совершении чиновником каких-либо действий в свою пользу, передать последнему ценности, предоставить услуги только с целью шантажа? Образует ли содеянное, не будучи в силу получения согласия чиновника принять взятку ее провокацией, дачу взятки?

Если согласие чиновника достигнуто, то полагаем, что постановка первого вопроса неправомерна в принципе. Получается ведь так: должностное лицо принимает ценности за конкретные действия или бездействие, после чего его никто не задерживает, но взяткодатель получает возможность путем фиксации обстоятельств передачи ценностей шантажировать в дальнейшем чиновника имевшим место фактом коррупции. При этих условиях то утверждение, что передавшее ценности лицо не нуждалось в совершении чиновником за взятку оговоренных действий (бездействия), для уголовно-правовой оценки значения не имеет, поскольку предметом преступного договора было как раз определенное поведение подкупленного должностного лица, и договор этот в части, имеющей значение для квалификации взяточничества, выполнен.

Действия взяткодателя, направленные на последующий шантаж, если после передачи ценностей реализация его замысла будет прервана не по его воле, следует помимо дачи взятки расценить – при наличии к тому, конечно, иных необходимых условий – и как приготовление, допустим, к вымогательству либо, скажем, к преступлению, предусмотренному ст. 294 УК РФ. В последнем случае подобным образом можно расценить приготовление к шантажу судьи, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования осуществлению правосудия либо всестороннему, полному и объективному расследованию дела. Другое дело, что привлечь к уголовной ответственности в последнем случае его не удастся, поскольку преступление, предусмотренное ст. 294 УК РФ, не относится к категории тяжких.

Н. А. Егорова рассматривает совершенные частным лицом действия, о которых говорится в ст. 304 УК РФ, как возможное приготовление к заведомо ложному доносу (ст. 306 УК РФ). Если, говорит она, доказан умысел на заведомо ложное сообщение о совершенном преступлении, но действия, указанные в ст. 306 УК РФ, не имели места по не зависящим от виновного обстоятельствам, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 304 и ст. 30, ст. 306 УК РФ. Здесь, конечно, имеется в виду приготовление к преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 30 УК РФ (ложный донос о преступлении, соединенный с искусственным созданием доказательств обвинения), так как за приготовление к преступлениям, предусмотренным ч. 1 и 2 ст. 306 УК РФ, ответственность не наступает. Вместе с тем вопрос о возможности вменения в рассматриваемом исследователем случае совокупности преступлений не так прост.

Если провокация взятки является подготовительной стадией, созданием условий к заведомо ложному доносу, то именно к доносу, соединенному с искусственным созданием доказательств обвинения (ч. 3 ст. 306 УК РФ). Исследователь полагает, что если оба эти преступления (предусмотренные ст. 304 и 306 УК РФ) доведены одним и тем же исполнителем до конца, ответственность должна наступать только по ч. 3 ст. 306 УК РФ, так как искусственное создание доказательств обвинения является признаком объективной стороны квалифицированного состава заведомо ложного доноса.

Против этого решения трудно возразить, особенно имея в виду новую редакцию ст. 17 УК РФ, согласно которой совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Сопоставление санкций ст. 304 и ч. 3 ст. 306 УК РФ также не препятствует такому выводу. Однако возникает вопрос об обоснованности той точки зрения, что остановка вне воли лица развития замысла на ложный донос (ч. 3 ст. 306 УК РФ) на стадии приготовления, но когда преступление, предусмотренное ст. 304 УК РФ, уже окончено, образует совокупность преступлений.

В пользу совокупности приготовления к ложному доносу и провокации взятки приводится ссылка на будто бы сходный случай, описанный в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств», когда в случаях хищения, ношения, хранения, приобретения и изготовления оружия с целью совершения другого преступления содеянное должно квалифицироваться как совокупность оконченного хищения и т.д. оружия и приготовления к совершению иного преступления. Это, однако, не подходящий для нашего спора довод, поскольку совершение иного преступления, например, разбойного нападения, не содержит квалифицирующего признака, соответствующего именно хищению, ношению и пр. оружия, при разбое совершаются иные действия с оружием.

Похож ли обсуждаемый нами случай искусственного создания доказательств получения взятки с целью последующего использования результатов провокации при ложном доносе на подделку официального документа для последующего его использования при мошенничестве с использованием поддельных документов для обмана? Теория требует поглощения ч. 3 ст. 327 УК РФ нормой об ответственности за мошенничество (ст. 159 УК РФ), однако подделка документа в этом случае квалифицируется самостоятельно по ч. 1 ст. 159 УК РФ.

Нет, в обсуждаемом случае мы видим иное, ведь в ч. 3 ст. 306 УК РФ говорится не о ложном доносе с использованием искусственно созданных доказательств, а о ложном доносе, соединенном с искусственным созданием доказательств обвинения: часть 1 ст. 327 УК РФ в приведенной выше ситуации не вменялась бы, если бы в ст. 159 УК РФ содержался такой квалифицирующий признак, как, скажем, «мошенничество, соединенное с подделкой документа в целях использования его при хищении чужого имущества путем обмана».

С учетом сказанного, если лицо собиралось выполнить состав преступления с квалифицирующим признаком, названным в ч. 3 ст. 306 УК РФ, но сумело совершить только часть действий, охватываемых соответствующим квалифицированным составом преступления, а выполнить замысленное целиком по не зависящим от него обстоятельствам не смогло, содеянное образует покушение на преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 306 УК РФ, и дополнительной квалификации по ст. 304 УК РФ не требует.

В чем смысл отнесения к составу провокации взятки тех случаев, когда чиновник отвечает согласием на предложение лица, стремящегося выполнить именно этот состав, принять взятку? Насколько можно понять, такой подход соответствует стремлению Б. В. Волженкина противостоять тому, что он считает провокацией преступления как незаконным методом борьбы с коррупционной преступностью. Исследователь относит к провокации преступления направленную на выявление взяточничества деятельность правоохранительных органов, не инициированную преступным поведением должностного лица, когда сотрудники этих органов сами, по сути, склоняют чиновника к совершению преступления либо даже организуют совершение этого преступления.

Нужно сказать, что точку зрения о провокационности подобных действий работников милиции разделяет и Верховный Суд, правда, по делам иной категории. Так, кассационная инстанция, прекращая уголовное дело в отношении С., осужденной за незаконное приобретение и хранение в целях сбыта наркотических средств в особо крупном размере, указала, что осужденная была вовлечена в преступную деятельность, связанную с незаконным оборотом наркотических средств, с помощью провокационных действий сотрудников милиции. А Верховный Суд не согласился с этим решением только ввиду его несоответствия фактическим обстоятельствам дела: сама подсудимая утверждала, что приобрела наркотики не по просьбе лица, оказавшегося сотрудником милиции, а по собственной инициативе[1]. Получается, будь доказано, что С. склонил к передаче ему наркотиков сотрудник милиции, «замаскированный» под наркопотребителя, Верховный Суд поддержал бы точку зрения о провокационности действий последнего и не усмотрел бы в действиях обвиняемой состава преступления.

Действительно, имея в виду общеупотребительный смысл этого понятия, подталкивание к совершению преступления с целью выявления последнего вполне можно назвать провокацией. Однако в том-то и дело, что в уголовном законе подобная деятельность провокацией как раз не называется, и неважно при этом, каково точное этимологическое значение соответствующего слова. В ст. 304 УК РФ мы сталкиваемся с обычным для законодателя приемом, когда слово русского языка начинает использоваться в качестве специального юридического термина, имеющего в соответствующем контексте особое уголовно-правовое содержание. Этот прием ясно виден в грамматическом обороте «Провокация взятки…, то есть…».

Таким образом, передача по инициативе правоохранительных органов должностному лицу после получения на то его согласия ценностей (предоставление имущественных услуг) под видом взятки и с единственной целью изобличить чиновника как коррупционера не содержит ни объективных, ни субъективных признаков провокации взятки и потому не образует состава преступления, предусмотренного ст. 304 УК РФ. Однако допустимы ли, в принципе, с позиций уголовного закона подобные действия правоохранительных органов? Предварим ответ на данный вопрос рассмотрением случая, когда и по мнению Б. В. Волженкина, и с точки зрения иных участников дискуссии, в частности, В. Н. Боркова, Н. А. Егоровой и др., действия сотрудников правоохранительных органов, выявляющих факты коррупции, закону не противоречат.

Все названные исследователи обоснованно обращают внимание на предусмотренные Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» условия законности мероприятий по выявлению взяточничества. Так, согласно пп. 1 п. 2 ч. 1 ст. 7 Закона основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. А в соответствии со ст. 8 этого Закона проведение оперативного эксперимента допускается только в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия тяжких преступлений, а также в целях выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.

С учетом приведенных положений, если должностное лицо, говорит Б. В. Волженкин, по своей инициативе требует или, более того, вымогает взятку, последующие действия оперативных работников, имитирующих дачу взятки, такому лицу, – это правомерное оперативное мероприятие, преследующее цель выявления и пресечения тяжкого преступления, поскольку к моменту проведения данного оперативно-розыскного мероприятия должностное лицо без какого-либо подстрекательства провоцирующего характера совершило приготовление к получению взятки или даже, как считает Б. В. Волженкин, покушение на получение взятки (если, в последнем случае, вымогало взятку).

Такой позиции соответствует и отраженное в п. 25 постановления от 10 февраля 2000 г. мнение Пленума Верховного Суда РФ, согласно которому не является провокацией взятки проведение предусмотренного законодательством оперативно-розыскного мероприятия в связи с проверкой заявления о вымогательстве взятки. По этому поводу стоит, правда, сделать то замечание, что, как и пишет Б. В. Волженкин, выявлять взяточничество посредством оперативных мероприятий можно и когда должностное лицо не только вымогает, но и просто требует взятку. Так, если, скажем, следователь за прекращение уголовного дела, которое по всем обстоятельствам подлежало бы направлению в суд, требует у обвиняемого взятку, а последний, рассчитывая, тем не менее, в суде доказать свою невиновность и не желая давать взятку за незаконное решение по делу, сообщает о требовании следователя, оперативные мероприятия по выявлению взяточничества вполне правомерны и провокацией взятки не являются.

Вернемся теперь к главной проблеме, связанной с неосновательным распространением понятия провокации на действия сотрудников правоохранительных органов, инициативно, как это порой определяют, выявляющих факты коррупции.

Здесь следует различать два основных варианта. В одном из них никакой информацией о том, что чиновник берет взятки, уполномоченные на проведение оперативных мероприятий сотрудники правоохранительных органов не располагают, но, допустим, получают задание руководства проверить на честность работников некого ведомства. Вполне реальна ситуация, когда проводится операция подразделений собственной безопасности органов внутренних дел по выявлению коррупционеров в своих рядах. В другом случае, напротив, имеются сведения, недостаточные, правда, для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, о том, что должностное лицо систематически берет взятки.

Рассмотрим первый случай, когда оперативный работник, предлагая должностному лицу взятку за, скажем, незаконные действия, тем самым уговаривает его совершить преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 290 УК РФ. Дав согласие, должностное лицо в ходе оперативного эксперимента принимает ценности, после чего его сразу задерживают как взяткополучателя.

Если бы мы квалифицировали действия чиновника как оконченное получение взятки, оперативный работник был бы привлечен к ответственности за подстрекательство к получению взятки (о дополнительной квалификации его действий поговорим далее). К такой квалификации действий оперативника склоняются многие исследователи, в том числе названные выше В. Н. Борков, Н. А. Егорова и др. С позиций этих ученых можно было бы, правда, предложить вменить и организацию получения должностным лицом взятки: ведь оперативник не просто предлагает получить взятку от кого-то, он подбирает, инструктирует псведовзяткодателя, снабжает его деньгами, записывающей аппаратурой, организует проведение переговоров с чиновником или даже сам их проводит и т.д.

Однако при квалификации содеянного как покушения на получение взятки квалификация действий оперативников должна быть, по мнению Б. В. Волженкина, иной. Ученый исходит из того, что, во-первых, подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления (ч. 4 ст. 33 УК РФ), то есть добившееся того, чтобы склоненное лицо довело преступление до конца и, во-вторых, неудавшееся соучастие квалифицируется особым образом, то есть – в данном случае – не как подстрекательство. Криминалист обращает внимание на то, что согласно строгой трактовке ч. 5 ст. 34 УК РФ действия оперативника также должны квалифицироваться как покушение на получение взятки, однако более точной Б. В. Волженкин признает квалификацию действий сотрудника правоохранительных органов как подстрекательство к покушению на получение взятки. Подчеркнем, что исследователь говорит о тех случаях, когда отсутствуют признаки провокации взятки и в его понимании.

Так или иначе, но согласно взглядам названных и целого ряда иных исследователей оперативные сотрудники несут уголовную ответственность за то, что вовлекли должностное лицо в преступление в качестве исполнителя, став, таким образом, соучастниками данного преступления.

Однако обсуждаемая нами ситуация должна быть проанализирована и с учетом положений института добровольного отказа, создающих, по нашему представлению, определенные уголовно-правовые основания для соответствующей провокационно-подстрекательской деятельности правоохранительных органов. Так, согласно ч. 4 ст. 31 УК РФ организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца.

Итак, оперативный работник уговаривает должностное лицо принять взятку, то есть совершить преступление. Чиновник соглашается и фактически, или, как мы говорим, технически принимает переданные ему ценности. Однако его сразу же задерживают, что дает высшему судебному органу основание утверждать: получение взятки не окончено, преступление до конца не доведено. Получается, что оперативный работник предотвращает доведение до конца преступления, совершить которое сам же и уговаривал.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: предмет культурологии, 11 контрольная работа, как сделать шпору.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки