Адам Мицкевич

Категория реферата: Сочинения по литературе и русскому языку
Теги реферата: решебник виленкин, вид дипломной работы
Добавил(а) на сайт: Konovalov.

Приглядимся же к листу, где возникают первые строки “Он между нами жил...”:

|Он отравляет чистый огнь небес |
|(Меняя как торгаш) и песни лиры |
| |
|(В собачий лай безумно) обращая.|
| |
|Печально слышим издали его |
|И молим: бога, да прольет он |
|кротость |
|В ..........озлобленную душу. |

Однако начатое стихотворение “Он между нами жил...” в октябре 1833-го не было продолжено.

Начата работа над работой «Медный всадник» Поэма движется вперед - прямая же “отповедь” Мицкевичу как будто отложена, замирает, так же как в начатом, но оставленном стихотворении “Он между нами жил...”. Зато вдруг появляются примечания.

Заканчивая в октябрьском Болдине 1833 года главную поэму, “Медного всадника”, Пушкин вводит два примечания о польском поэте - и каких!

Слова “Мицкевич прекрасными стихами описал день, предшествующий петербургскому наводнению”, относятся ведь к “Олешкевичу”, главная идея которого (еще раз напомним!), что наводнение это месть судьбы, месть истории за все “петербургские ужасы”.

Выходит, Пушкин хвалит, “рекламирует” то, с чем не может согласиться, против чего пишет!

Мало того, позже, в 1836 году, перерабатывая поэму в надежде все же пробиться сквозь цензуру, Пушкин добавляет к этому примечанию слова, которых вначале не было: “Мицкевич... в одном из лучших своих стихотворений
Олешкевич”.

Русский поэт явно желает обратить внимание соотечественников на эти практически недоступные, неизвестные им стихи. Он как бы призывает - добыть, прочесть... Чуть дальше:

|О мощный властелин судьбы!|
| |
|Не так ли ты над самой |
|бездной, |
|На высоте, уздой железной |
| |
|Россию поднял на дыбы? |

Личной неурядице, ссылке, царскому выговору мы постоянно придаем неизмеримо большее значение, чем, например, такой огромной внутренней победе, как доброжелательные слова в примечаниях к “Медному всаднику”, слова, появившиеся после того, как прочтен и переписан страшный “Отрывок”! В тогдашнем историческом, политическом, национальном контексте обвинения
Мицкевича справедливы, убедительны. В них нет ненависти к России - вспомним само название послания “Русским друзьям”...

Польский исследователь В. Ледницкий более полувека назад точно и благородно описал ситуацию.

“Пушкин дал отповедь прекрасную, глубокую, лишенную всякого гнева, горечи и досады, она не носила личного характера, не была непосредственно направлена против Мицкевича, но Пушкин знал, по крайней мере допускал, что польский поэт все, что нужно было ему в ней понять, поймет. Поэма исполнена истинной чистой поэзии, автор избег в ней всякой актуальной полемики, дал только искусное оправдание своей идеологии и не побоялся, возбужденный

Мицкевичем, коснуться самого больного места в трагической сущности русской истории. В “Медном всаднике” Пушкин не затронул русско-польских отношений и тем самым оставил инвективы

Мицкевича без ответа”.

Величайшая победа Пушкина над собою, победа “правдою и миром” достигнута - и поэмой, и примечаниями, наконец, еще и переводами...

Той же болдинской осенью, из того же IV парижского тома Мицкевича Пушкин переводит две баллады - - “Три Будрыса” (у Пушкина - “Будрыс”) и “Дозор” (у
Пушкина - “Воевода”). Знак интереса, доброжелательства, стремление найти общий язык. Но история еще не окончена.

Примирение было столь же нелегким, как вражда. Пушкин знает цену Мицкевичу; в своей жизни он редко встречал людей, равных или близких по дарованию.
Скромный, снисходительный, чуждый всякой заносчивости, готовый (как его
Моцарт) назвать гением (“как ты да я”) любого Сальери, Пушкин при этом отлично знает цену и себе; Карамзин, Грибоедов, Гоголь, Мицкевич - вот немногие, с которыми, наверное, ощущалось равенство гениев.

Один из общих друзей припомнит, как

“во время одной из импровизаций Мицкевича в Москве Пушкин, в честь которого был дан этот вечер, вдруг вскочил с места и, ероша волосы, почти бегая по зале. восклицал: “Какой гений! какой священный огонь! что я рядом с ним?” - и, бросившись Адаму на шею, обнял его и стал целовать как брата...”.

Беседы с таким человеком для Пушкина неизмеримо важнее обыденных объяснений, в них, может быть, главная мудрость эпохи.

“Медным всадником” Пушкин разговаривает с собратом, как вершина - с вершиной...

Фактически “Медный всадник” был запрещен, и это было одним из самых сильных огорчений, подлинной трагедией, постигшей Пушкина.

Запрещение “Медного всадника” оставляло ведь “Отрывок” Мицкевича без пушкинского ответа! Приходилось искать другие способы - поговорить, поспорить. Весь 1834 год, вообще очень тяжелый для Пушкина, можно сказать, проходит под тенью “Всадника”.

Работа же над стихами “Он между нами жил...” все время шла в сторону смягчения прямой полемики: никакой “ругани”, больше спокойствия, объективности... Так же, как несколько месяцев назад - при создании
“Медного всадника”.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки