Ощущение
исторической исчерпанности самодержавия определяет всю структуру образов
стихотворения: "в пыли прошедшей заточен... самодержавный клонит сон...
слепы темные дворцы". И в то же время здесь запечатлена скрытая угроза, "лик змеи", исподволь выжидающей своего часа.
Еще
недавно в устах символиста Блока "невеста" обычно обозначала Вечную
Женственность, грядущую в мир, чтобы чудесно преобразить его. Теперь это символ
реальных перемен, происходящих в жизни:
Сольвейг! Ты прибежала на лыжах ко мне,
Улыбнулась пришедшей весне!
Жил я в бедной и темной избушке моей13
Много дней, меж камней, без огней.
Но веселый, зеленый твой глаз мне блеснул -
Я топор широко размахнул!
Я смеюсь и крушу вековую сосну,
Я встречаю невесту - весну!
("Сольвейг")
Разумеется, было бы непростительным упрощением понимать символы поэта совершенно однозначно
и усматривать, например, в "звонком топоре" чисто революционное
оружие. Но что все это находится в теснейшей связи с происходящим в стране -
несомненно. Характерно, что летом 1905 года Блок писал Е. П. Иванову:
"Если б ты узнал лицо русской деревни - оно переворачивает; мне кто-то начинает
дарить оружие..." (VIII, 131).
Но
Блок и сам был очень далек от действительного знания "лица" деревни и
скорее ощущал некие исходящие оттуда, тревожащие, будоражащие токи. Это и было
пресловутое "оружие".
"Звонкий
топор" поэта ударил в первую очередь по тому, что сковывало его самого, когда он, если выразиться словами стихотворения "Сольвейг", -
Жил в лесу как во сне,
Пел молитвы сосне...
Недаром
это стихотворение написано вскоре после завершения поэтом драмы
"Балаганчик" (1906), где он "топор широко размахнул" и
вволю посмеялся над своими недавними "молитвами".
"Вероятно, революция дохнула в меня и что-то раздробила внутри души, - писал Блок, - так
что разлетелись кругом неровные осколки, иногда, может быть, случайные"
(VIII, 164).
"Балаганчик"
написан "кровью... растерзанной мечты": мистерия ожидания чуда
превратилась в горькую арлекинаду. Важные мистики, благоговейно сосредоточенные
для встречи "Бледной Подруги" - Смерти, принимают за нее Коломбину и
так возмущенно препираются с Пьеро, уверяющим, что это его невеста, что тот
готов отступиться.
Все
полно трагикомической неразберихи и внезапных превращений: Коломбина, обманув
ожидания мистиков, а затем и Пьеро, уходит с Арлекином, а затем обнаруживается, что она - картонная; религиозное собрание сменяется маскарадом; из паяца, "раненного" рыцарским мечом, брызжет струя... клюквенного сока; даль, видневшаяся за окном, оказывается нарисованной на бумаге, и Арлекин, прыгающий
в окно, летит в пустоту, перед испуганными масками возникает Смерть, Пьеро
простирает к ней руки, она оказывается Коломбиной и... опять исчезает вместе с
взвивающимися кверху декорациями и разбегающимися масками.
Ирония
пьесы разрушительна не только по отношению к литературному окружению Блока тех
лет, не только служит "тараном" против косных театральных форм: она
жестоко опустошительна и по отношению к собственной душе автора, выжигая в ней
не только фальшивое, по опаляя также живое, отравляя его невеселым скепсисом.
Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинения по русскому языку, сочинение 3, зимой сочинение.