Предыдущая страница реферата | 1  2  3

- Это я - нечаянно!

Или скажет:

- Да он все равно раненый был, не выжил бы!

Раза два бил его Ивков за эти штуки. Таких, набалованных на убийство, у нас не один Петька был".

Именно Яков - и только через его посредство автор - выступает здесь главным обвинителем. В этом описании также нет увиденного Примочкиной "несогласия автора со своим героем, спора с ним". Неодобрение жестоких поступков Петьки прозвучало даже в рассказе о его гибели: "Признаться, так Петьки и не жалко было, надоел он баловством своим".

Но несмываемая и тяжело переживаемая кровь и на Якове: "Вот вы видите: я человек кроткий, а однако своей рукой прикончил беззащитного старичка..."

Этот эпизод Примочкина считает одним из наиболее серьезных аргументов в негативной авторской характеристике Зыкова. Литературовед использует даже косвенное доказательство: Горький намеренно начинает и заканчивает цикл образом отшельника, а отношение автора к такому герою, судя по первому рассказу, сугубо положительное. Да, смерть старика от руки Якова ужасна, как и слова последнего: "Стариков не жалейте... Молодой переменится, а старикам перемениться некуда" (едва ли не дословное повторение установок народника Ткачева). Но в отличие от бессмысленных, немотивированных убийств, которые так часты в период социальной смуты, Яков стремится объяснить свой поступок. Старик для него, поверившего большевикам, - враг: "Рассказывает, что в Москве разбойники и неверно командуют... Сопротивляться велит". Но толчком к действиям Якова (вначале - просто увещевания, которым старик не внял) послужил страшный факт: настроенные антисоветской агитацией старика, сельчане зарубили двух вернувшихся с фронта красноармейцев. "Крутежа" к старым порядкам Яков допустить не мог. Но карательно-упреждающая мера далась Якову трудно:

"Тут бы мне и ударить его, да это, видишь ли, не больно просто делается... И мне жутко было, даже ноги тряслись, особенно, когда он из-под ладони взглянул на меня... И мне тоже будто жаль его что ли. Однако, говорю:

- Ну, старик, жизнь твоя кончена...

А рука у меня не поднимается... Тошнота в грудях, и весь трясусь"

В своих нелегких раздумьях о необходимости уничтожения зла и жестокости Зыков приходит к тем же выводам, что и доктор в рассуждениях о необходимости революционных перемен. В минуты, когда доктора "покидала осторожность", он мог обмолвиться:

" - Конечно, лучше бы все сразу к черту послать...

Однако сейчас же и прибавит:

- Ну - это невозможно!"

И объяснял Якову: "Мы-де присуждены жить под властью прошедших времен, корни пустяков вросли глубоко, корчевать их надо осторожно, а то весь плодородный слой земли испортишь. Сегодняшним днем командует вчерашний, а настоящая жизнь обязательно будет командовать будущей..." Теперь Яков фактически повторяет аргумент доктора, говоря: "Тупая жестокость эта в кости человеку вросла, как тут быть?". Повторение аргумента подчеркивает его значимость и, одновременно, определенное изменение в духовном облике самого героя (раньше с доктором он абсолютно не соглашался). И все же вывод Якова категоричен: жестокостью "многие совсем неисцелимо заражены и живут ради того, чтобы других заражать. Нет, здесь ничего не поделаешь, бить друг друга мы будем долго, до полной победы простоты".

С позиции сегодняшнего дня такой вывод героя весьма уязвим: жестокость порождает новую жестокость, и так - без конца. Очевидно, уязвимость этой стороны рассуждений Зыкова автор "Несвоевременных мыслей" понимал, но "новый Горький" не спешит осудить героя, оставляя за ним право на собственное мнение, не нарушая объективности изображения характера, отразившего свою эпоху. Запутанность социальных отношений людей, приводящая к кровавым драмам, вот о чем болит душа и автора, и героя.

Но проблема жестокости и насилия революции в рассказе не единственная и, очевидно, не главная, судя по его названию. Горький провидчески выявляет ростки будущих социальных невзгод, что сразу заметил А.Воронский: "... Здесь мы встречаемся с неожиданными и скептическими мыслями писателя" (3; 45). Критик ссылался и на эпизод из "Моих университетов", где рабочий говорил повествователю: "Ничего мне не надо, никуда все это - академии, науки, аэропланы - лишнее! Надобно только угол тихий..." Автор тогда увидел в намечаемой коллизии духовную лень: после беседы с ним я невольно подумал: а что, если действительно миллионы русских людей только потому терпят тягостные муки революции, что лелеют в глубине души надежду освободиться от труда".

Однако в рассказе "О необыкновенном" проблема лишнего обрела другой смысл, столь значительный, что Воронский счел необходимым подробно истолковать рассказ:

"...Участник революционной борьбы, прошедший сложный и тяжкий жизненный путь партизан, утверждает: все зло на земле и несправедливость оттого, что люди хотят необыкновенного и не могут понять, что спасение в простоте. Каждый хочет быть особенным. Отсюда - сословия, классы, насилие. Революция все это должна сравнять, уничтожить, запретить особенное, отличное, чтобы не было никаких отличий".

Мысль Воронского варьировалась и в дальнейшем. Б.А.Бялик находил заслугу Горького в "разоблачении реакционности идеи "упрощения жизни", победа которой, по мнению литературоведа, могла привести к "тому же самому, что и стремление Макарова (главный персонаж "Рассказа о герое" М.Горького -П.Ч.) выстирать и выгладить людей, "как носовые платки" (2; 288, 290). А.И.Овчаренко пришел к заключению, что проповедуемый Зыковым "принцип упрощения жизни и человека в социальном плане может привести к своеобразному "казарменному коммунизму" (21; 82-84). Н.Н.Примочкина справедливо считает, что в Зыкове заключено огромное обобщение и пророчество художника, сумевшего уловить опасную тенденцию развития революции, тенденцию на понижение культуры.

"Дальнейшее развитие революции,- продолжает свою мысль ученый,- к сожалению, оправдало многие опасения Горького. Зыков - не вся правда о революции, но все же достаточно типичный отрицательный (как бы это ни звучало непривычно для нашего уха!) образ большевика-революционера из народа. Многочисленные Зыковы, руководствуясь своими идеями об упрощении жизни, уничтожении всех людских сословий и различий, с успехом стали осуществлять это "упрощение" из своих чиновных кабинетов. Символическое звучание приобретает "широкий, точно лошадиное копыто", каблук Зыкова, возникающий в первых строках рассказа. Под этим уравнивающим и утаптывающим каблуком стонала Россия в 20-30-е г.г., "упрощаемая" Зыковыми" (26; 134).

Действительно, мотив необыкновенного - таланта, образования, профессионализма (выучки) - как лишнего, ненужного, вредного проходит через всю исповедь Зыкова, который проповедует буквальное равенство всех людей. "Все на свете надобно сравнять, особенно необыкновенное,- убежденно провозглашал Яков Зыков,- уничтожить, никаких отличий ни в чем не допускать, тогда все люди между собой -хотят не хотят - поравняются, и все станет просто, легко..."

Разумеется, Горький с его трепетным отношением к культуре, таланту, образованию с такими мыслями Зыкова a priori согласиться не мог (в этом нужно признать правоту Н.Примочкиной). Но проблема отношения к необыкновенному, как к "пустякам" волновала писателя не только ее социальными и политическими перспективами, а как явление народной философии. Русская литература первой трети века проявляла большой интерес к сектантству; не был исключением и Горький. Теория Зыкова не придумана им самим, она унаследована от старика сектанта, укоряющего сокамерника: "Ты себя от людей отделить хочешь. А беда-то, грех жизни в том и скрыт, что каждый хочет быть особенным, отличия ищет (...) Где особенное, там и власть, а где власть - там вражда, непримиримость и всякое безумство". Встреча с сектантом заставила Зыкова по-новому посмотреть и на доктора, перед которым он раньше благоговел. Яков становится проповедником, собирающим вокруг себя много людей и, неверующий, он говорит, как по Евангелию, неся столь близкую крестьянству идею равенства и "упрощения" жизни (вспомним также, что идея опрощения жизни волновала и великого Л.Толстого). Задушевность заключительных слов героя, обращенных к повествователю: "Так-то, браток..." - не может не тронуть сердце. Автор приглашает читателя поразмыслить над крестьянской психологией, над народным восприятием революции и человеческого бытия в целом.

Как подлинно классическое произведение, рассказ Горького обнаруживает и другие, подчас парадоксальные смыслы. Думается, в философии Зыкова, в его трактовке "пустяков" есть зерна пророческого предупреждения об избыточности цивилизации и ее саморазвивающейся индустрии, когда ради "пустяков" человечество губит основу своего естественного, соприродного существования.

Скачали данный реферат: Zara, Сафиюлин, Feodulija, Napolov, Hariessa, Martirij, Андреевский, Kulich.
Последние просмотренные рефераты на тему: решебник по геометрии, банк курсовых, гражданское реферат, реферат инструменты.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки