Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

И я, помимо прочего, поэт,

Какой хочу, такой и знаменитый.

Какой же это год у нас? Пожалуй, 27-й, то есть всё ещё впереди – все, мягко говоря, неприятности, ну а пока жизнь хороша, более того – прекрасна, как в кино с юношей Твардовским в главной роли:

Я иду и радуюсь. Легко мне.

Дождь прошёл. Блестит зелёный луг.

Я тебя не знаю и не помню,

Мой товарищ, мой безвестный друг...

Друг мой и товарищ, ты не сетуй,

Что лежишь, а мог бы жить и петь.

Разве я, наследник жизни этой,

Захочу иначе умереть!..

Это будет посильнее, чем “Фауст”, – свежо и чётко. Глобальные вопросы запросто: к борьбе за правое дело всегда готов! Если завтра война, если завтра в поход, мы сегодня к походу готовы!

Но война пока ещё не начиналась – главная наша, с немцами. Испанская и с белофиннами – не в счёт. В Мадрид Твардовский не успел – другие вместо него отличились: Светлов, Смирнов, Кольцов. А он оказался в стороне, скажем так, по семейным обстоятельствам. Отца раскулачили, и всю семью “гуртом” – в места не столь отдалённые.

Мучительные годы. Раздвоение личности – духовное и географическое. Одно, обиженное советской властью, “я” – там, “где ни села вблизи, не то, что города, на севере, тайгою запертом”, другое, литературное, – по-прежнему в Смоленске, в сравнительно комфортных условиях – в двухэтажном деревянном доме на задах Краснознамённой улицы, жена, Мария Илларионовна, дочь и замысел поэмы, которая должна не всё, но многое изменить: “Страна Муравия”. С неё, “встретившей одобрительный приём у читателей и критики, я (ТвардовскийА.Т.) начинаю счёт своим писаниям, которые могут характеризовать меня как литера-тора...”

Город Солнца, остров Утопия, страна Муравия, Седьмое Небо, тридевятое царство, в котором живётся весело и вольготно, – то есть место, которого нет. Вот и поди его изобрази своими словами, чтобы походило на правду и необходимый художественный вымысел нельзя было бы назвать откровенным враньём. Первый блин не должен выйти комом – второго может и не быть. Ну и каков же он на вкус?

Чувствуется Некрасов: крестьянская тема, гужевой транспорт как средство передвижения по сюжету, простой, доступный язык и некоторые небрежности в рифмах – кустов–листок. Не так ярко и чеканно, как у классика, и кончается не очень хорошо, хоть и в мажоре: “Была Муравская страна, и нету таковой. Пропала, заросла она травою-муравой”. Но герой, Никита Моргунок, не брошен на полдороге – в колхозную артель его приняли “для интересу”.

Что бы мы о ней ни говорили, но книга своё дело сделала, и как нельзя кстати – 1934–1936годы. Во многом благодаря ей, удачному дебюту, Твардовский смог вывезти родных из ссылки. Поступок мужественный и благородный. К попрёкам младшего брата, Ивана Трифоновича, дескать, встретили его холодно и по-родственному не помогли, когда он тайком приехал в Смоленск, надо относиться критически. Да, верно, Твардовский не такой абсолютный герой, без страха и упрёка, каким хотелось бы его видеть. Он не лёг костьми за 10 христианских заповедей. Но во-первых, убеждённому коммунисту и принципиальному безбожнику не пристало слепо исполнять библейские установки, о которые и сами-то верующие чуть не ежедневно вытирают ноги. И во-вторых, логически исходя из первого, человек при всей своей неповторимости всё-таки общественное животное и не должен отделяться от коллектива – делай, как все, разве не так? Не нам винить Твардовского, не нам его оправдывать.

Он никого не выдал и не предал. Конечно, и у него могло быть и хуже, могло. Потребовали бы, допустим, публично отречься от неправильных родственников, и пришлось бы во избежание серьёзных неприятностей и при неутешительных видах дальнейшей карьеры, скрепя сердце, но пришлось бы. И тут, весьма кстати, выступил вождь и учитель – сын за отца не отвечает:

О годы юности немилой, её жестоких передряг.

То был отец, то вдруг он – враг.

А мать? Но сказано: два мира, и ничего о матерях...

Её он любил безоговорочно. И слава богу, она, родная, там в Сибири не сгинула и, благодаря сыночку, который и похлопотал, и помог, перебралась поближе – в Смоленск, к своей сестре.

И тогда немного полегчало всё ещё молодому, полному надежд Александру Трифоновичу. Он обосновался в газете “На страже Родины” Ленинградского военного округа. Началась “незнаменитая та война” с белофиннами – пришла пора появиться на свет Василию Тёркину: “Повесть памятной годины, эту книгу про бойца, я и начал с середины и закончил без конца...”

Особенность творчества Твардовского – без мук. Музу, простую, деревенскую, в ситцевом платочке, ждать часами не приходилось – всегда была под боком. И потому так легко и быстро, одно за другим, бежали стихи: “В один присест, бывало, катал я в рифму по сто строк, и всё казалось мало”.

Для него проблема – вовремя остановиться, на какой-нибудь эффектной концовке: the end – the rest, например, или – народ безмолвствует! Вместо этого получается нечто вроде – fortsetzung folgt, иначе говоря – to be continued. “Итак, прощай. До новой дали. До скорой встречи, старый друг!”

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: здоровье реферат, реферат на тему информация, скачать бесплатный реферат без регистрации.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки