Тавтология как один из способов организации фольклорного текста

Ограничиваясь в данных заметках поэтикой русской и литовской погребальной причети 1 , следует отдавать себе отчет в том, что в использовании тавтологии плачи не составляют исключения среди других жанров балто-славянского фольклора, а также произведений, в той или иной степени продолжающих фольклорные или сознательно на них ориентирующихся.

Ограниченная пределами синтагмы, тавтология как упорядочивающий прием является организующим фактором как ее ритмико-звукового, так и смыслового аспекта. Практически все синтаксические связи, все узлы дерева предложения в фольклорном тексте могут быть манифестированы тавтологическими элементами.

Nomnomin + Vbfin

Обдождят да мелки дождички (Б., 36), lis mañ, motinyte, visi lieteliai (LT, 521) 'издождят меня, матушка, все дождички', skaudus lietutis lijo (R., 24) 'жестокий дождичек дождил', mаnе visi lašeliai užlašės (J., 321) 'меня все капельки закапают', кокоша во сыром бору коковать стане (Б., 173), не кукушка ли кукует, не воркушка ли воркует (К. пр., 63) (идентичный образ литовской причети приема тавтологии не использует: raiba gegute kukuoja 'пёстрая кукушка кукует'), родители отродали, родители спородили (Б., 10), приовеют ветры буйные (Б., 50), виют ветрышки на широкой на улице (Б., 114, также Б. 127, 132, 157 и т. д.) (семантически тождественный образ литовской причети строится не на тавтологических элементах: pūs man, motinyte, visi vėjeliai - LT, 521; Vėjalis pucia ir lietutis lyja - R., 16); kur raud raudojeliai 'где вопят вопленички'; raudojos rauda (J., 351); išaus ausri ausrele (LT, 523) 'зазорилась рассветная зоренька'; што за чюдошко-то мне да причюдилося (Б., 27); kamaroj kalviukai kala, grynyčioj siuvėjai siuva (J, 347) 'в чулане кузнецы куют, в избе швеи шьют'. На сквозном использовании тавтологии могут строиться обширные фрагменты, а также тексты целиком: ...kur dambruojdambrelės Nepučiamos, Kur kankliuoj kanklelės Netrankomos... Užgriuvo griūvelė Negriūvanti, Užlinko liepelė Nelinkstanti (J., 329, см. также J., 373).

Конструкцию с пассивным глаголом (Nomnomin + Vbfin. passiv (следует, видимо, считать вторичной и трансформировавшейся из конструкции Vbfin + Nomacc (рассматриваемой обычно как figura etymologica): едина да видно думушка ведь сдумана (Б., 196), ср. предположительно исходное для нее: думу думать, dūmą dūmoti: sudūmojau sau dūmelę.

Возможны два варианта, обусловленные введением признака негативности к каждому из элементов конструкции, вызванным общей закономерностью построения более пространных фрагментов фольклорного текста (в частности, параллелизмом конструкций):

Nomnomin + Vbfin. negativ: буйны ветры в чистом поле не развеются (Б., 142), житие не разживается (Б., 182) и НЕ + Nomnomin + Vbfin: не цветы да разцветаются - сироты да оставляются (Б., 47).

И, наконец, следует отметить здесь следующую трансформацию исходной конструкции: Nomapell + Vbimper: Вы сповейте, ветры буйные (Б., 101, также Б. 70 и др.); рассветись да ты яра моя свичушка (Б., 101); zvanykit zvaneliai, būbnykit būbneliai (R., 20) 'звените, звоночки, бухайте, бубны'.

В развернутой конструкции, включающей аттрибутивную синтагму, тавтологичными оказываются глагол и определение к существительному:

Nomnomin + Adj + Vbfin

развилося, раззорилося наше вито тепло гнездышко (Б., 73); užgriūs kalnelis negriūvąsis, nulinks liepuželė nelinkstanti (K., 263, также 264) 'рухнет горушка нерушимая, согнется липушка несогбенная'; dar nežaliavo žalios lankelės (К., 265) 'нынче не зеленели зеленые лужки'; nešviecia nei šviesi saulałe (R., 52) 'не светит светлое солнышко'.

Vb + Nomacc

Литература о figura etymologica, рассматривающая этот феномен преимущественно в историческом и диахроническом плане, огромна2 . Предполагая в дальнейшем специально обратиться к использованию этого приема в балто-славянской погребальной причети, здесь целесообразно лишь списком привести корпус соответствующих литовских и русских конструкций, игнорируя их словообразовательное многообразие в конкретных текстах: bėdą bedavoti - горе горевать, dainą dainuoti, giesmę giedoti - песню петь, darbą dirbti - работу работать, дело делать, dovaną dovanoti - подарки дарить, dūmą dūmoti - думу думать, kalbą kalbėti - разговоры разговаривать, kelią keliauti и семантически близкое рус. тропу тропить, miegą miegoti и sapną sapnuoti соответствуют русской конструкции с творительным падежом спать (непробудным, сладким и под.) сном, mįslę minti - загадку загадать, mūrą mūravoti-дом домить, rangą rengti - снаряжение снаряжать, raštą rašyti - письмо писать, vargą vargti - горе горевать, а также лит. buitį būti, karą kariauti, mastą mastyti, raudą raudoti и др. и рус. пир пировать, год годоватъ, неделюшку неделевать, шутку шутить, потерять потеряшечку, потерю и др.

Vbfin + Nomobl

Доминирование здесь конструкции с творительным падежом является косвенным свидетельством ее архаичности и в известной степени параллельности конструкции с винительным "внутреннего объекта" (ср. к этому указанное выше соотношение лит. sapną sapnuoti и miegą miegoti, а также порожденного под литовским влиянием в условиях билингвизма белорусского диалектного приснать сон, с одной стороны, и более продвинутого, нового рус. спать (беспробудным, сладким и под.) сном3 . О kokiomis šakelėmis iššakosi... kokiais žiedeliais pražysi? (LT, 532) 'а какими ветвями разветвишься, какими цветочками расцветешь?'; lapais lapuoji, šakoms šakuoji (K., 255) "листьями распускаешься, ветками ветвишься".

Как и в случае развертывания Nomnomin + Vbfin → Nomnomin + Adj + Vbfin в описываемой конструкции высока частотность тавтологии типа

Vbfin., imper + Adj + Nomobl:

грубым словечком не грубите (Б., 87); не огрубьте меня грубыим словечушком (Б., 106); обижала тя обидныма словечушкам (Б., 132, 156); аr аš tave sunkiais darbeliais sunkinau (R., 31) 'я ли тебя тяжелой работушкой утруждала'.

Vb + Praep + Nomobl

Nomgen: как повыростут до полного до возраста (Б., 156); со укладу сердце складено (Б., 52, 53).

Nomacc: не невольте нас, желанные родители, во неволюшку (Б., 84) (более точная запись этой конструкции

Vbnegat + Praep + Nomacc); не в любимую покрутушку сокручена; я на стретушку суседям не стреталась бы (Б., 180); в белополотняны шатры он ушатрился (Б., 190); протрубили бы во трубы золоченые (Б., 28); ir iškeliauj' tėvelis į dideles keliones (K., 268) 'и отправляется батюшка в дальнюю дороженьку'.

Nominstr: dartės užrakįs mano mylimųjų su trimi rakteliais (R., 20) 'нынче заключат мою дорогую тремя ключиками'.

Nomloc: во крестьянской живу жирушке (Б., 192).

Лексическое заполнение этих конструкций свидетельствует о традиционности для фольклора приема подобного рода и его "живучести", ср., с одной стороны, модель iškeliauti į keliones являющуюся деградацией архаичной конструкции Kelią keliauti (čėsas keliauti tolimą kelelį į tavo tėviškėlę) и окказиональное шатры шатрить, с другой.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки