У вечного огня (О метафизике А.С. Пушкина)

Каждое поколение по-новому перечитывает классические тексты. "Возвращение к вечному" означает более глубокое погружение в настоящее, ибо в явлениях прошлого выделяются те черты, которые роднят его с сегодняшним днем. В свою очередь создается предпосылка для ответа на вопросы, мимо которых прошли исследователи, работавшие в иных исторических условиях.

Зачем писать о метафизике Пушкина? Временами кажется, что такая попытка может стать чем-то вроде погони за призраками. Великий поэт не был склонен к отвлеченным рассуждениям. На первый взгляд, его вовсе не волновали такие вопросы, как бытие природы и место человека в мире природы. Пушкин был прежде всего художником. В этом смысле он разительно отличался, допустим, от В. Гете. Гете-поэт - только один из ликов великого немца. Не менее велик и Гете-естествоиспытатель, и Гете-философ. Отчего же В. Одоевский писал, что "Пушкин был поэт в стихах и бенедиктинец в своем кабинете"? [1, с. 25] Возможно, ему следовало бы выразиться яснее: книжник, монах-ученый. С привычным для современного человека образом Пушкина это никак не вяжется. Но ведь и сам этот образ был сформирован временем.

В начале 1920-х годов В. Ходасевич писал о близком новом затмении "пушкинского солнца" (первое приходилось на эпоху писаревского "упразднения" Пушкина). Он объяснял, что "русским юношам" многое у Пушкина уже непонятно, ибо "они не всегда достаточно знакомы со всем окружением Пушкина... дух, стиль его эпохи им чужд" [2, с. 203]. С тех пор вновь утекло много воды. Личность Пушкина стала еще более туманной в перспективе двух столетий. Никому не придет в голову оспаривать, что великий поэт - ключевая фигура новой русской культуры. Но это утверждение рискует обратиться в обыкновенное общее место, если не будет подтверждено историко-культурными свидетельствами. Вывод очевиден: постигнуть Пушкина можно, только осознав специфику сформировавшей его эпохи.

Страсть к знаниям была унаследована Пушкиным от умственной атмосферы "столетия безумно и мудро", она была развита системой лицейского образования. Справедливыми представляются слова Г. Федотова, что Пушкин "всеми своими корнями ...уходит в XVIII век, который им заканчивается" [13, с. 357]. Но будучи последним гигантом прошедшего века, он одновременно открывает собой новую эпоху, передавая духовную эстафету будущему.

Пушкин был сыном александровского времени. Исторический период, в котором он сформировался как личность, все чаще именуется в современной историко-философской литературе эпохой "просвещенного мистицизма". Великий поэт эволюционировал вместе со временем по мере последовательного утверждения "трезвых жизненных идеалов". Однако полностью принять "пресное здравомыслие" он так и не пожелал.

Парадоксы Пушкина

Последовательно перечитывая пушкинские стихотворения, открываешь неожиданную картину. Почти каждое второе стихотворение в той или иной степени соприкасается с проблемой смерти. Упорная сосредоточенность на этой проблеме многозначительна, ибо "существует связь между отношением человека к смерти и его самосознанием" [4, с. 495]. Покидая Лицей, семнадцатилетний поэт размышляет:

Душа полна невольной грустной думой;
Мне кажется: на жизненном пиру
Один с тоской явлюсь я, гость угрюмый,
Явлюсь на час - и одинок умру.

В августе 1836 года (за полгода до роковой дуэли) Пушкин, как бы предвидя мести своего последнего успокоения, пишет:

Но как же любо мне
Осеннею порой, в вечерней тишине.
В деревне посещать кладбище родовое,
Там неукрашенным могилам есть простор;
К ним ночью темною не лезет бледный вор;
Близ камней вековых, покрытых желтым мохом,
Проходит селянин с молитвой и со вздохом;
На место праздных урн и мелких пирамид.
Безносых гениев, растрепанных харит
Стоит широко дуб над важными гробами.
Колеблясь и шумя...

"Вечные вопросы" человечества ставились великим поэтом в такой плоскости и разрешались в таком контексте, который сегодня уже трудно понимаем средне образованным читателем. Укоренилась привычка рассматривать Пушкина как рационалистически мыслящего поборника прогресса. Но тогда почему он противник просвещения? Разве из-под пера стойкого прогрессиста вылились бы такие строки:

Судьба людей повсюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.

"К морю". 1824

Пушкин полон противоречий. Европейски мыслящий и широко образованный художник, он в общем-то не интересовался Европой и не рвался туда (об этом свидетельствует П. Вяземский). Даже больше: Пушкин не упускал случая разразиться страстными инвективами в ее адрес, напоминая:

Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?

По словам М. Гершензона, "для Пушкина просвещение - смертельный яд, потому что оно дисциплинирует стихию в человеческом духе, ставя ее с помощью законов под контроль разума, тогда как в его глазах именно свобода этой стихии, ничем не (тесненная, есть высшее благо" [5, с. 277]. "Рационалист" Пушкин спокойно готов расстаться с разумом, ибо тогда он обрел бы подлинное счастье. Как Аттис из гениального стихотворения Катулла, он восторженно отдается иррациональному безбрежному мятежу своего внутреннего Я. Пушкин "соблазнен безумием", подобно посвященному в темные мистерии Кибелы:

Когда б оставили меня
На воле, как бы резво я
Пустился в темный лес!
Я пел бы в пламенном бреду,
Я забывался бы в чаду
Нестройных, чудных грез.
И я б заслушивался волн,
И я глядел бы, счастья полн,
В пустые небеса;
И силен, волен был бы я,
Как вихорь, роющий поля,
Ломающий леса.

На протяжении всей жизни Пушкин испытывал мучительный, страстный интерес к провалам человеческого сознания. "Мальчики кровавые в глазах" мерещатся полубезумному Борису Годунову. Целый ряд программных произведений Пушкина построен на балансировании по краю иррационального, причем в конце концов главные герои преступают этот край. Таковы "Пиковая дама" и "Медный всадник". Знаменитое стихотворение "Бесы" является классическим описанием бреда застигнутого метелью ездока.

Очевидно, натурфилософию Пушкина вряд ли можно назвать рационалистической. Французские энциклопедисты, за исключением Вольтера, не вызывали у него большого интереса. Их материализм он почитал детским. В статье "Александр Радищев" Пушкин пишет о "пошлой и бесплодной" метафизике К. Гельвеция, о "политическом цинизме" Д. Дидро и Г. Рейналя. Необходимы ли еще свидетельства резкого неприятия ьеликим поэтом их философии? Холодный едкий цинизм энциклопедистов убивал поэзию, ибо был направлен "противу господствующей религии. вечного источника поэзик у всех народов" [б].

Вернувшись из ссылки, Пушкин наблюдал, как апокалипсические настроения эпохи "неосвещенного мистицизма" сменяются засилием "немецкой философии". Вслед за "герметическими искателями духовного света" следовали сначала любомудры, а затем молодые гегельянцы из круга Н. Станкевича и А. Герцена.

К новому умственному дьижению Пушкин относился резко отрицательно. Он полагал, что "немецкая философия" - чужеродный цветок на русской почве. Поэт не скрывал своего скепсиса по поводу "трансцендентального направления" органа любомудров "Московского вестника". Пушкин писал А. Дельвигу 2 марта 1827 года: «Ты пеняешь мне за "Московский вестник" - и за немецкую метафизику. Бог видит, как я ненавижу и презираю ее; да что делать? собрались ребята теплые, упрямые; поп свое, а черт свое. Я говорю: господа, охота вам из пустого в порожнее переливать - все это хорошо для немцев, пресыщенных уже положительными познаниями, но мы... -"Московский вестник" сидит в яме и спрашивает: веревка вещь какая?... А время вещь такая, которую с никаким "Вестником" не стану я терять» [7, с. 399]. В этом письме Пушкин вспоминает знаменитую басню И. Хемницера "Метафизик". Его нападки на любомудров удивляли современников. М. Погодин записал в своем дневнике 4 марта 1827 года, что Пушкин "декларировал против философии, а я не мог возражать дельно и больше молчал, хотя очень уверен в нелепости им говоренного' [8, с. 23]. Между Пушкиным и молодым поколением наметилось расхождение.

Быстрая смена умственного климата наложила печать двойственности на духовный облик Пушкина, каким он предстает в глазах потомков. Об этом писал Гершензон:

"Пушкин был европеец по воспитанию и привычкам, образованный и светский человек XIX века. И всюду, где он высказывал свои сознательные мнения, мы узнаем в них просвещенный, рационально мыслящий ум. В идеях Пушкин - наш ровесник, плоть от плоти современной культуры. Но странно: творя, он точно преображается; в его знакомом, европейском лчце проступают пыльные морщины Агасфера, из глаз смотрит тяжелая мудрость тысячелетий, словно он пережил все века и вынес из них уверенное знание о тайнах" [5, с. 8].

В словах Гершензона скрыто ставшее привычным противоречие между человеком и художником, объединенными в едином физическом облике (или, говоря мистическим слогом пушкинского времени, между "внешним" и "внутренним" человеком). В то же время исследователь имеет в виду исключительно пушкинскую философию

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: защита курсовой работы, реферат планирование, онегин сочинение.



1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки