Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата

Однако если описание парка в "Воспоминаниях в Царском Селе" почти реалистично, то в отрывке Болдинской осени сада сразу обращают на себя внимание два очень важных метафорических эпитета: "чужого сада" и "под свод искусственный порфирных скал". Почему сад назван чужим? Очевидно, он является олицетворением чуждого герою мира, причем в оппозиции саду своей оказывается школа и царящая там благая Наставница. В саду же находятся античные статуи, названные "кумирами", "бесами" и "идолами", следовательно, перед нами оппозиция двух культур: христианства и античности, что и дало повод многим исследователям возводить сюжет стихотворения к эпохе Возрождения, когда и было вновь актуализировано это культурное противостояние.

Но "искусственность" скал сада (в черновом варианте еще более подчеркнутая вариантом: "в приют искусственный поддельных скал" [22]) наводит на мысль о "сделанности", фальшивости всего, что в нем есть. Далее, если мы пристально вглядимся в описание статуй ("Всё — мраморные циркули и лиры, Мечи и свитки в мраморных руках, На главах лавры, на плечах порфиры"), то увидим, что это — не подлинные античные статуи, а подражания им эпохи Просвещения — ложноклассицизма, поскольку циркули, лиры, мечи, свитки, лавры, порфиры — все эмблемы, присущие аллегорическим статуям Барокко и Просвещения, символизирующие земные дела, подвиги и титулы изваянных в мраморе (при этом мечи и тем более циркули никак не могли быть изображены во времена античности). Эти атрибуты также сгруппированы попарно, представляя собой оппозиции: разума и поэзии, меч и свиток — военной мощи и науки, то есть статуи выражают идеи западно-европейской культуры эпохи Просвещения. Соответственно, сад оказывается носителем сразу трех культурных эпох: античности, Возрождения и Просвещения, из которых последнее явно превалирует над остальными.

В саду происходит не только приобщение отрока к европейской культурной традиции, но к художественному творчеству вообще, первые порывы вдохновения, превращение его в Поэта. Поэтому сад символизирует культуру и искусство Западной Европы, познание которых и послужило мощнейшим стимулом творческого роста героя: "Всё наводило сладкий некий страх // Мне на сердце; // И слезы вдохновенья при виде их рождались на глазах". Таким образом, хотя сам сад с его аллегорическими "бесов изображениями" изображен как "сделанный", искусственный (natura naturata), рожденное им вдохновение несомненно подлинное, всамделишнее.

В структуре образов стихотворения важно также проследить роль мотивов "света" и "тьмы". У "величавой жены" герою запоминаются лишь "очи светлые, как небеса", то есть она показана однозначно как источник небесного света. Сад же характеризуется с самого начала эпитетом "великолепный мрак". Далее обращают на себя внимание такие детали, как "теней прохлада", "светлые воды" и "белые в тени дерев кумиры". То есть свет и тьма сплетаются в причудливую и нарядную игру светотени на парковых дорожках, становятся амбивалентными: темнота наделяется привлекательностью и загадочностью.

"Белые в тени дерев кумиры" сначала изображаются навсегда застывшими в безжизненности: "И в ликах их печать недвижных дум". И вдруг неожиданно они наполняются таинственной жизнью, по наблюдению Р.Якобсона [23]:

Один (Дельфийский идол) лик младой —

Был гневен, полон гордости ужасной,

И весь дышал он силой неземной.

Другой женообразный, сладострастный,

Сомнительный и лживый идеал —

Волшебный демон — лживый, но прекрасный.

Их образы также амбивалентны: с одной стороны, подчеркивается их греховная сущность (не случайно они с самого начала именуются "бесами", однако ясно, что эта оценка установилась на них у лирического героя уже ретроспективно) они являются даже олицетворением греха — "был гневен, полон гордости ужасной", "сладострастный, сомнительный и лживый идеал". Однако младой отрок видит прежде всего их красоту, которой они и соблазняют лирического героя: "волшебный демон — лживый, но прекрасный" (в один ряд с этими строками ставится восклицание Дона Карлоса о Лауре: "Милый демон!")

Именно их красота и делает лирического героя поэтом: "Пред ними сам себя я забывал; // В груди младое сердце билось — холод // Бежал по мне и кудри подымал" — это и есть изображение настоящего творческого вдохновения. поэтому "великолепный мрак" сада оказывается у Пушкина в одном ряду не только с "сумраком священным" "Воспоминаний в Царском Селе", но и с "сумраком неизвестным" поэтических грез:

Люблю ваш сумрак неизвестный

И ваши тайные цветы,

О вы, поэзии прелестной

Благословенные мечты! (1822 г. - I; 332).

Если же мы вглядимся в изображение "Дельфийского идола", то в нем проступают не античные, и не классицистические, а отчетливо выраженные романтические черты: "неземная сила", юная красота и "ужасная гордость" — это черты байронического демона из "Каина", а также "злобного гения" с "чудным взглядом" из пушкинского стихотворения "Демон", написанного в момент "романтического кризиса" 1823 года, когда Пушкин был еще безмерно увлечен романтизмом, но уже осознал его разрушительную для души природу. Потом этот байронический образ получит окончательное воплощение в поэме Лермонтова, где основными чертами Демона станут именно неземное величие, бесконечные сила и гордость. Таким образом, при описании "Дельфийского идола" Пушкин в трех эпитетах очертил самую сущность байронического романтизма. Если учесть, что два эти "кумира" являются самым притягательным для героя в волшебном саду, то при нашем истолковании романтизм оказывается для героя вершиной европейского искусства, вызвавшим к жизни и оплодотворившем первым вдохновением его собственное творчество. Так Пушкин предвосхищает в рассказе о своих лицейских годах важнейший период своего духовного становление — увлечение байронизмом.

В результате возникает роковая двойственность оценки молодости героя, прошедшей в саду: покаянное осуждение ее "праздномыслия" с точки зрения христианской морали и восторженные воспоминания о первых поэтических мечтах. Следствием творческих подъемов оказывается подпадение души героя под власть грехов: страстной жажды наслаждений, лени и уныния, из которых последний наиболее тяжел в христианском понимании:

Безвестных наслаждений темный голод

Меня терзал — уныние и лень

Меня сковали — тщетно был я молод

Здесь эпитет "темный" дан в уже переносном, психологическом значении и с резко отрицательной коннотацией. Это предопределяет подавленность героя и в целом отрицательный итог его молодости. Общее воздействие сада на его душу оказывается негативным: "белые кумиры" "бросают тень" на его душу.

[Средь отроков] я молча целый день

Бродил угрюмый — всё кумиры сада

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат безопасность, рассказы, сообщение.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки