Великая Отечественная война в произведениях писателей ХХ века
Категория реферата: Сочинения по литературе и русскому языку
Теги реферата: курсовые, возраст реферат
Добавил(а) на сайт: Лебединский.
Предыдущая страница реферата | 1 2 3 4 5 | Следующая страница реферата
Тема моего реферата выбрана не случайно. В 2005 году исполняется 60 лет со
дня Победы советского народа в Великой Отечественной войне. В своём
реферате я хочу рассказать о подвигах советских писателей, которые они
совершали наровне с обычными солдатами, не жалевшими пота и крови ради
спасения страны от фашистской угрозы…
… Давно отгремела Великая Отечественная война. Уже выросли поколения, знающие о ней по рассказам ветеранов, книгам, кинофильмам. Поутихла с
годами боль утрат, зарубцевались раны. Давно отстроено, восстановлено
разрушенное войной. Но почему наши писатели, поэты обращались и обращаются
к тем давним дням? Может быть, память сердца не даёт им покоя… Война по –
прежнему живёт в памяти нашего народа, а не только в художественной
литературе. Военная тема поднимает коренные вопросы человеческого бытия.
Главным героем военной прозы становится рядовой участник войны, её
незаметный труженик. Этот герой был молод, не любил рассуждать о героизме, но честно выполнял свои воинские обязанности и оказывался способным на
подвиг не на словах, а на деле.
Мне нравятся повести и романы Юрия Бондарева: «Последние залпы»,
«Батальоны просят огня», «Горячий снег».Читая эти книги, понимаешь, как и
во имя чего выстоял человек, каков запас его нравственной прочности, каким
был духовный мир сражающегося народа.
Капитан Новиков (в повести «Последние залпы») попал на фронт с первого
курса института. Он рано узнал нелёгкую правду войны и поэтому ненавидит
красивые, живо – бодрые слова. Он не будет приукрашивать обстановку, если
предстоит трудный бой. Не станет утешать умирающего солдата, а скажет
только: «Я тебя не забуду». Новиков, не колеблясь, пошлёт трусливого бойца
на самый опасный участок.
« Он часто не признавал ничего нарочито ласкового, - пишет о нём Ю.
Бондарев, - был слишком молод и слишком много видел недоброго на войне, человеческих страданий, отпущенных судьбой его поколению… Всё, что могло
быть прекрасным в мирной человеческой жизни, - он оставлял на после войны, на будущее».
Этот человек не выделялся ничем среди других. Да и ситуация, в которой изображён герой, хотя и драматична, но в тоже время и обычна для военных условий. Но, раскрывая внутренний мир Новикова, автор показывает, какая огромная нравственная сила требуется на вой не человеку, чтобы просто честно выполнить свой долг, чтобы не испугаться смерти, чтобы выстоять перед подлостью и шкурничеством другого. Подвигом был каждый час жизни этого человека, потому что он проходил бок о бок с постоянной необходимостью жертвовать собой.
Конечно же, главным героем военной литературы всегда был народ и
человек из народа. В первые послевоенные годы писатели, как мне кажется, отдавали предпочтение «легендарным» героям, ярким, сильным, необыкновенным
личностям. Это герои А. Фадеева («Молодая гвардия»), Б. Полевого(«Повесть о
настоящем человеке»), Э. Казакевича(«Звезда») и другие. Герои этих книг
находятся в острых, порой невероятных ситуациях, когда требуется от
человека огромная отвага, особая выдержка или полководческая прозорливость.
Я верю таким писателям, которые сами были фронтовиками или военными
корреспондентами: К. Симонову, М. Шолохову, Г. Бакланову, В. Быкову, А.
Твардовскому, Б. Васильеву, К. Воробьёву, В. Кондратьеву. Они лично
убедились, что перед угрозой смерти люди ведут себя по – разному. Одни
мужественно, смело, поражая выдержкой и высоким чувством товарищества.
Другие оказываются трусами, приспособленцами. В трудную минуту резко
отделяется добро от зла, чистота от подлости, героизм от предательства. С
людей слетают все их красивые одёжки, и они предстают такими, каковы на
самом деле.
«В этой войне мы не только победили фашизм и отстояли будущее
человечества, - пишет Василь Быков.- В ней мы ещё осознали свою силу и
поняли, на что сами способны…. В1945 году миру стало понятно: в советском
народе живёт титан, с которым нельзя не считаться и невозможно до конца
знать, на что этот народ способен».
В большинстве своих рассказов и повестей В. Быков ставит действующих лиц
в такие обстоятельства, когда они один на один остаются со своей совестью.
Может статься так, что никто и не узнает о том, как они вели себя в трудную
минуту, в «минуту, страшнее которой уже не будет».
Никто не заставляет Витьку Свиста («Журавлиный крик») бросаться под
фашистский танк. А юный необстрелянный Глечик имеет полную возможность
последовать примеру ловкого и хитрого Овсеева и попытаться спастись. Но оба
они предпочитают погибнуть, чем ценой предательства получить право на
жизнь.
Человек сам несёт ответственность за своё поведение, и высший суд – это
суд его собственной совести. «Никто не тиранит человека больше, чем он сам
себя», - говорит герой «Третьей ракеты» Лукьянов.
Современная литература о войне в произведениях лучших писателей России
обращалась к наиболее тяжёлым периодам в ходе Великой Отечественной, к
критическим моментам в судьбах героев, выявляла гуманистическую природу
воюющего солдата.
В повести В. Кондратьева «Сашка» развёрнута психологическая картина фронтовых будней под Ржевом. С осени 1941 года по март 1943 года здесь велись ожесточённые бои с группой немецких армий «Центр». Памятью этих изнуряющих, затяжных боёв подсказано А.Твардовскому одно из самых горьких военных стихотворений «Я убит подо Ржевом …»
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю
Наш ли Ржев наконец?
… Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
От «я» рассказ переходит к солдатскому «мы»:
… Что недаром боролись
Мы за родину-мать,
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Двадцатилетний Сашка воюет под Ржевом. Остался ли он в живых, как далеко
прошёл дорогами войны, чем отличился, мы так и не узнали. Сашка переживал
свою первую любовь к медсестре, приводил своего первого пленного, отправлялся на нейтральную полосу за валенками для командира, которые
присмотрел ещё в бою «местного значения»
на мёртвом немце.
В грязи, холоде и голоде, в дни, когда мало кто из стоявших на одном
рубеже с ним мечтал или надеялся дожить до победы, Сашка по совести решает
поставленные перед ним жизнью нравственные проблемы и выходит из испытаний
возмужавшим и духовно окрепшим.
После чтения таких произведений невольно задумываешься вновь о характере
советского воина, о поведении его на войне. И, конечно, вспоминается
прекрасно выписанный, жизненно и художественно достоверный образ Андрея
Княжко из романа Ю. Бондарева «Берег». Майские дни 1945 года, мир празднует
победу над гитлеровской Германией. Перед оставшимися в живых открылись пути
в ту жизнь, о которой они мечтали четыре суровых, кровавых года. В те дни
радость жизни, счастье жить в условиях мира ощущалась с особой силой, а
мысль о смерти казалась невероятной. И вдруг так неожиданна, нелепа среди
тишины внезапная атака фашистских самоходок. Снова бой, снова жертвы.
Андрей Княжко идёт на смерть(по другому и не скажешь!), желая предотвратить
дальнейшее кровопролитие. Он хочет спасти перепуганных и жалких немецких
юнцов из «Вервольфа», засевших в здании лесничества: «Выстрелов не было.
Воющие крики людей не затихали в лесничестве. Княжко, невысокий, узкий в
талии, спокойный с виду, сам теперь похожий на мальчика, шёл по поляне, размеренно и гибко ступал сапожками по траве, размахивая носовым платком»
В поединке благородства и человеколюбия, живым олицетворением которого
выступает русский лейтенант, с человеконенавистничеством, воплощённым в
командире «Вервольфа» - рыжем эсэсовце, побеждает Княжко. Автор так
великолепно описывает этого героя, его внешность, подтянутость, что каждый
раз при появлении его во взводе рождалось ощущение чего – то хрупкого, сверкающего, «как узкий лучик на зелёной воде». И этот лучик, короткая и
прекрасная жизнь погибшего лейтенанта, светит из далёкого прошлого людям
нашего поколения. Роман «Берег» проникнут нравственной атмосферой добра, которое несла немецкому народу наша армия.
Война не забываема в сердце солдата, но не просто как воспоминание, пусть и
трагически – возвышенное, но как память, как живой долг настоящего и
будущего перед прошлым, как» окрыляющий подвиг войны».
Священная земля отцов – наше великое Отечество, обильно политое кровью.
«Оно ежели все памятники поставит, как и положено, по тем боям, что тут
были, так и пахать «негде будет», - говорит один из героев Евгения Носова.
И мы, нынешнее поколение, должны помнить, «какой ценой завоёвано счастье»
жить в мире, радоваться чистому небу и яркому солнцу.
Глава «Литература периода Великой Отечественной войны» в академической
истории русской советской литературы начиналась так: «Двадцать второго июня
тысяча девятьсот сорок первого года гитлеровская Германия напала на
Советский Союз. Мирная созидательная деятельность советского народа была
прервана. По призыву партии и правительства вся страна поднялась на борьбу
с фашисткой агрессией, сплотилась в единый боевой лагерь. В развитии нашей
литературы, как и в жизни всего советского народа, Отечественная война
составила новый исторический период. Отвечая требованиям времени, литература перестроилась на военный лад.» Примелькавшиеся, стертые от
бесчисленных повторений формулировки часто воспринимаются как бесспорные.
Вроде бы так оно и было. А на самом деле так, да не так, все было куда
сложнее. Уже хотя бы потому, что внезапность, которая выдвигалась Сталиным
как главная причина наших тяжких поражений первого года войны, была весьма
относительной. Внезапной была не война сама по себе, а наша вопреки всем
широковещательным утверждениям руководителей партии и правительства
неготовность к ним.
Во вторую половину тридцатых годов неотвратимо надвигавшаяся война стала
осознаваемой многими исторической реальностью, едва ли не главной темой
тогдашней пропаганды, породила большой массив так называемой «оборонной»
литературы. Стоит перечитать стихи молодых поэтов той поры: «Слышишь как
порохом пахнуть стали Передовые статьи и стихи!» (К. Симонов); «Нам лечь, где лечь, И там не встать, где лечь» (П. Коган); «Военный год стучится в
двери Моей страны. Он входит в дверь»(М. Кульчицкий); «А если скажет нам
война: “Пора” – Отложим недописанные книги...»(Б. Смоленский), - чтобы
убедиться, что молодые поэты тогда остро и отчетливо слышали «далекий
грохот, подпочвенный, неясный гул» приближающейся войны, «последнего
решительного» - так это тогда воспринималось, - видели в военном
противоборстве с фашизмом историческую миссию своего поколения. Надо
отметить, что в рамках этой «оборонной»темы сразу же наметились два
противоположных подхода (трансформируясь и видоизменяясь, они давали себя
знать и во время войны, и долгие годы после Победы, создавая поле высокого
идеологического и эстетического напряжения). «На чужой территории», «малой
кровью», «могучим молниеносным ударом», «и в воде мы не утоним, и в огне
мы не сгорим» - это стало проворным лейтмотивом выходивших романов и
повестей, это показывали в кино, декламировали и пели по радио, записывали
на грампластинках (напомню выпущенные неслыханными для того времени
тиражами печально известные) повесть Н. Шпанова «Первый удар» и роман П.
Павленко «На востоке», кинофильм «Послезавтра война», где в считанные дни, если не часы, наш потенциальный противник терпел сокрушительное поражение, государство и армия агрессора разваливались как карточный домик).
Справедливости ради надо сказать, что шапкозакидательство возникло не по
инициативе художников - пусть и тех, что все готовы на все, - оно было
порождено сталинской военно-политической доктриной, которая привела к
позорным поражениям, поставила страну на край гибели, за нее пришлось
расплачиваться миллионами загубленных человеческих жизней.
Выступая с докладом перед московскими писателями двадцать второго июня
тысяча девятьсот сорок второго года, через двенадцать месяцев после начала
войны, А. Сурков с неслыханной тогда прямотой и резкостью говорил о том
вреде, который принесла фанфарная поэзия и барабанная литература (
разумеется, разговор об их военно-политических и пропагандистских
источниках был невозможен... До войны мы часто дезориентировали читателя
насчет подлинного характера будущих испытаний. Мы слишком «облегченно»
изображали войну. Война в нашей поэзии выглядела как парад на Красной
площади. По чисто подметенной брусчатке рубит шаг пехота, идут танки и
артиллерия всех калибров. Идут люди веселые, сытые. Звучит непрекращающееся
«ура»... До войны мы читателю подавали будущую войну в пестрой конфетной
обертке, а когда эта конфетная обертка двадцать второго июня развернулась, из нее вылез скорпион, который больно укусил нас за сердце, - скорпион
реальности, трудной большой войны. «Никем непобедимым пришлось долго и
унизительно пятиться. Воюющему соотечественнику пришлось справляться не
только с танками, которые на него лезли, с самолетами, которые валили на
его голову тысячи тонн рваного железа, но и вытравлять из души конфетную
«идеологию», которой мы его обкормили. Война в Испании, наши «малые» войны
- Халкин-Голский конфликт, финская компания, в которых выявилось, что мы
вовсе не так могучи и умелы, как об этом громко трубили с самых высоких
трибун, что победы даже над явно более слабым противником даются нам отнюдь
не 'малой кровью', настроили некоторых писателей, главным образом тех, кому
довелось побывать под огнем, понюхать пороха современной войны, на
серьезный лад, вызвали у них отталкивание от шапкозакидательства, от
победных литавр, от угодливой лакировки. Эта тенденция отчетливо проявилась
в «Испанском дневнике» М. Кольцова, в написанных К. Симоновым после Халкин-
Гола книге стихов «соседям по юрте» пьесе «Парень из нашего города», ставшей самым популярным сценическим произведением первого года
Отечественной войны, в стихах А. Суркова и А. Твардовского, навеянных
впечатлением финской кампании. Другое дело, что даже эти писатели, не
отвернувшийся от суровой правды войны, никто из них, - не могли себе
представить, каким тяжелым и жестоким испытанием будет надвигающееся на нас
испытание, в самом страшном сне не могло им привидеться, что война будет
продолжаться долгих, казавшихся бесконечными четыре года, что враг дойдет
до Москвы и Ленинграда, до Сталинграда и Кавказа. Хлебнув в первые дни
войны во время отступления на Западном фронте горячего до слез, Симонов
напишет полные тоски и боли строки, которые будут опубликованы только через
четверть века: «Да, война не такая, какой мы писали ее, - Это горькая
шутка...» Говорят, что первой жертвой на войне становится правда. Когда к
одному из недавних юбилеев победы над фашистской Германией надумали
выпустить книжкой сводки Совинформбюро, то, перечитав их, от этой идеи
отказались - очень уж многое требовало серьезных уточнений исправлений, опровержений. Власти предержащие правды боялись, неприглядную правду
старались припудрить, даже скрыть (о сдаче врагу некоторых крупных городов
Совинформбюро не сообщало), но правды жаждал воюющий народ, она была ему
необходима, чтобы самоотверженно сражаться, надо осознать масштаб нависшей
над страной опасности. Так страшно началась для нас война, на таком краю, в
двух шагах от пропасти, мы оказались, что выбраться можно было только прямо
глядя жестокой правде в глаза, до конца осознав ту всю меру своей
ответственности за исход войны. В ноябре сорок первого года И. Эренбург
писал: '...Многие у нас привыкли (наверное, Эренбург имел в виду: нас
приучили) к тому, что за них кто-то думает. Теперь не то время. Теперь
каждый должен взять на свои плечи всю тяжесть ответственности. Во вражеском
окружении, в разведке, в строю каждый обязан думать, решать, действовать'.
Лирическая поэзия, самый чуткий сейсмограф душевного состояния общества, сразу же обнаружил эту жгучую потребность в правде, без которой невозможно, немыслимо чувство ответственности. Вдумаемся в смысл не стертых даже от
многократного цитирования строк «Василия Теркина» - они направлены против
успокаивающей лжи, тогда эта внутренняя полемика воспринималась особенно
остро, выглядела вызывающей:
А всего много пуще
Не прожить наверняка -
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька…
Донести до народа правду – это была одна из главных задач писателей –
фронтовиков. Одним из таких правдивых произведений о войне стала поэма А.Т.
Твардовского «Василий Тёркин».
Но со времен фронта я отметил "Василия Теркина" как удивительную удачу.
Твардовский сумел написать вещь своевременную, мужественную и
неогрязненную. А. Солженицын.
Говорят, что собирались поставить или уже поставили памятник бойцу Василию
Теркину. Памятник литературному герою вещь вообще редкая, а в нашей стране
в особенности. Но мне кажется, что герой Твардовского заслужил эту честь по
праву. Ведь вместе с ним памятник получают и миллионы тех, кто так или
иначе походил на Василия, кто любил свою страну и не жалел своей крови, кто
находил выход из трудного положения и умел шуткой скрасить фронтовые
трудности, кто любил поиграть или послушать музыку на привале. Многие из
них не обрели даже своей могилы (как -то показывали по телевизору) . Пусть
же памятник Василию Теркину будет и им надгробием.
В библиотеке, куда я пришел, чтобы взять поэму, мне досталось очень
интересное издание: вместе с текстом были помещены письма читателей
"Василия Теркина" с 1942 по 1970 годы и ответ читателям "Как был написан
"Василий Теркин". Перелистывая эти разнообразные письма читателей, я
убедился, что поэма Твардовского была действительно народной, вернее, солдатской поэмой. По воспоминаниям Солженицына, солдаты его батареи из
многих книг предпочли больше всего ее да "Война и мир" Толстого. В своем
небольшом сочинении мне бы хотелось остановиться прежде всего на том, что
же мне лично больше всего нравится в поэме и ее герое. Больше всего мне
нравится в произведении Александра Трифоновича язык, легкий, образный, народный. Стихи его так и запоминаются сами. По душе необычность книги, то, что она как бы без начала и конца. Словно ты вновь встретился со старым
другом, которого тебе представлять не надо. А потом расстался с ним. Что
же, это жизнь... И то, что автор предлагает:
Словом, книгу с середины
И начнем. А там пойдет.
Это, думается, делает героя и ближе, и понятнее. Очень правильно и то, что
поэт приписал Теркину не так уж много геройских подвигов. Одного сбитого
самолета да взятого языка вполне достаточно. А ведь, по признанию самого
Твардовского, он чуть было не увлекся "сюжетностью". Хотел "заставить"
Теркина перейти линию фронта и действовать в тылу у противника на
Смоленщине ( кстати, родине самого автора). Но чувство меры не дало этого
сделать. Недаром же Александр Исаевич Солженицын в своих литературных
воспоминаниях "Бодался теленок с дубом" восхищался этим чувством меры у
Твардовского. Он, в частности, писал, что, не имея свободы сказать полную
правду о войне, Твардовский останавливался перед каждой ложью чуть не на
последнем миллиметре, но нигде этого барьера не переступил. Оттого и вышло
чудо! Если бы меня спросили, почему Василий Теркин стал одним из моих
любимых литературных героев, я бы сказал: "Он очень по душе мне
жизнелюбием. Смотрите, он на фронте, где каждый день смерть, где никто "не
заколдован от осколка -дурака, от любой дурацкой пули". Порой мерзнет и
голодает, не имеет вестей от родных, его ранят. А он не унывает. Живет и
радуется жизни. Мне кажется, сегодня этого качества так не хватает многим
людям. А может быть, и мне самому... Теркин не может не радовать своим
жизнелюбием. Ведь он
В кухне - с места, с места - в бой.
Курит, ест и пьет со смаком
На позиции любой.
Он может переплыть ледяную реку, тащить, надрываясь, языка. Но вот
вынужденная стоянка, "а мороз - ни стать, ни сесть..." И Теркин заиграл на
чужой гармони.
И от той гармошки старой,
Что осталась сиротой,
Как-то вдруг теплее стало
На дороге фронтовой.
Теркин - душа солдатской компании. Недаром товарищи так любят слушать его
то шутливые, то очень серьезные рассказы. Вот они лежат в болотах, где
"перемокшая" пехота мечтает уже даже о том, "хоть бы смерть, да на сухом".
"Третьи сутки кукиш кажет в животе кишка кишке". Сыплет дождик, злой кашель
терзает грудь. И даже прикурить нельзя: размокли спички. Солдаты все
клянут, и кажется им, что "хуже нет уже беды". А Теркин усмехается и
начинает длинное рассуждение. Говорит он о том, что, пока солдат чувствует
локоть товарища, он силен. За ним батальон, полк, дивизия. А то и фронт. Да
что там. Вся Россия! Вот в прошлом году, когда немец рвался к Москве и пел:
"Москва моя", тогда и можно было кручиниться. А нынче немец уже не тот,
"этой песни прошлогодней нынче немец не певец". А мы про себя думаем, что
ведь и прошлый год, когда совсем тошно было, находил ведь Василий слова, что помогали товарищам. Такой уж в нем был талант. Такой талант, что лежа в
мокроте, засмеялись товарищи, легче им стало.
Но больше всего мне нравится глава "Смерть и воин", в которой наш герой
раненый лежит и замерзает. И чудится ему, что пришла к нему Смерть. И стало
спорить трудно ему с ней, потому что истекал он кровью и хотел покоя... И
чего уж, казалось, держаться за эту жизнь, где вся радость, то мерзнуть, то
рыть окопы, то бояться, что убьют тебя? Но не такой Василий, чтобы легко
сдаться "Косой".
Буду плакать, выть от боли,
Гибнуть в поле без следа,
Но тебе по доброй воле
Я не сдамся никогда, шепчет он. И воин побеждает Смерть.
Нынче прошло время лубочных героев книг и фильмов, о любителях которых с
издевкой писал Твардовский, что эти писатели всегда рады "заключить", "что, мол, горе не беда"
Что с удачей постоянно
Теркин подвиг совершил:
Русской ложкой деревянной
Восемь фрицев уложил!
Писатель постоянно подчеркивает, что "страшный бой идет, кровавый, смертный
бой..."
Сегодня мы начинаем узнавать правду о неисчислимых потерях, которые понес
наш народ в войне, часто совершенно напрасных. Сегодня мы начинаем узнавать
правду о причинах, целях и ходе войны, победой в которой, по мнению А.
Солженицына, нам не стоит так уж гордиться. Но среди этой горькой правды
свое место займет и простой русский солдат Василий Теркин.
Ещё одним очень правдивым произведением является «Молодая гвардия»
А.Фадеева…
Великая Отечественная война началась в 1941 году .В июне немцы без
объявления войны вторглись на территорию Советского Союза.
После стольких покорившихся стран фашисты были полностью уверены в скорейшей победе. Однако они сильно ошибались.
Война пришла в Донбасс, Таганрог, Ростов-на-Дону осенью и, из всей
Украины, лишь Ворошиловградская область оставалась свободной. Но, несмотря
на войну и разрушения, молодость брала своё. До того, как немцы не пришли в
Краснодон, молодёжь вела свою беспечную жизнь. Они веселились, мечтали, планировали будущую жизнь.
Но вот войска ворвались в их жизнь. Всё чаще стал слышен рёв моторов, выстрелы и взрывы. Ребята уже безошибочно отличали советские и фашистские
самолёты, дежурили на шахтах, на крышах школ и больниц, и всё же любовь к
Родине, чувство долга и ответственности за её судьбу призывали юношей и
девушек делать нечто большее для защиты родной земли.
Самые смелые, отважные, сообразительные и мужественные ребята и девушки
объединились в антифашистскую организацию – “Молодая гвардия”. Они давали
клятву верности и обещали мстить за кровь и смерть советских людей. В
начале “Молодая гвардия” состояла человек из тридцати. Командиром её был
лейтенант красной армии Иван Туркенич, а из молодых самым главным был Олег
Кошевой – юноша с великолепными организаторскими способностями, серьёзный, сильный духом, ответственный.
Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат мировой, реферат по истории на тему, курсовики скачать бесплатно.
Предыдущая страница реферата | 1 2 3 4 5 | Следующая страница реферата