БЕРТОЛЬТ БРЕХТ

После смерти Бертольта Брехта прошло немало лет.

Предсказания недоброжелателей не оправдались: драматургия и поэзия
Брехта не только не ушли в прошлое, но с каждым годом приобретают все большее число друзей. Идеи Брехта по-прежнему современны, и то, что вокруг них продолжаются споры, свидетельствует об их жгучей актуальности.

Театры всего мира ставят его пьесы, открывая в них все новые стороны, привлекающие зрителей шестидесятых годов. В наше время постановка брехтовских пьес - такой же экзамен на зрелость для театральной труппы, как трагедия Шекспира или комедия Мольера. Ученик Брехта, бывший главный режиссер созданного им театра "Берлинский ансамбль" Манфред Векверт, справедливо написал в 1965 году: "Сегодня от Москвы до Нью-Йорка легкие, спускающиеся от середины сцены полотняные занавеси смыкаются над барабаном немой Катрин. В театральных залах построенных на пепле Хиросимы, люди слышат вопль ужаса Галилея, предвещающего смертоносные последствия человеческих открытий. Южно-африканский негр выходит на импровизированные подмостки, чтобы высмеять разделение людей на круглоголовых и остроголовых..."

ГЛАВА ПЕРВАЯ

БЛУДНЫЙ СЫН НЕ ВЕРНУЛСЯ...

Я - Бертольт Брехт из темных лесов Шварцвальда.

Меня моя мать принесла в город

Во чреве своем. И холод лесов Шварцвальда

Во мне останется навсегда.

Родившись в состоятельной бюргерской семье 10 февраля 1898 года - отец его был торговым служащим, а позднее директором бумажной фабрики, - Брехт становится учеником народной школы в 1904 году.

Школа - сколок с общества. Возненавидев школьную безнравственность,
Брехт проникся и отвращением к обществу, создавшему такую школу по своему образу и подобию. Окончив ее и воспитав в себе, как он говорил,
"независимость", он поступил в 1908 году в реальную гимназию в Аугсбурге.
Октябрь 1914 года. Уже два месяца война. Август гудел и клокотал медным громом оркестров и воинственными песнями. Тогда и у будущего великого писателя закружилась голова от песен, от пестрых плакатов и огромных букв на газетных листах. Напору беспорядочных мыслей и неразберихе пестрых ощущений можно было сопротивляться, только начав писать. Слова на бумаге выравнивались и подтягивались, как солдаты в строю. Возникали связи, порядок, и мысли тоже становились отчетливее, ровнее и вразумительнее.
Написанное он отнес в газету. И впервые в жизни увидел свои слова напечатанными. И 17 августа "Аугсбургские последние известия" опубликовали его стихотворение "Заметки о нашем времени", подписанное "Бертхольд Эуген".

ГЛАВА ВТОРАЯ

В БЕСПОЙКОНУЮ ПОРУ...

В города я пришел в беспокойную пору,

Когда голод царил.

К людям пришел я в пору восстания

И восставал вместе с ними.

Закончив гимназию, в 1917 году, Брехт становится студентом медицинского факультета Мюнхенского университета. За два года юноша научился немногому, хотя слушал и известных профессоров, и лекции не только по естественным наукам, но и по литературе, которая уже неодолимо влекла его к себе. Шла война. К 1918 году Германия уже потеряла более миллиона солдат. Брехт был мобилизован. Он служил санитаром в Аугсбургском военном госпитале. Брехт, уже узнавший и вой- ну, и наступившие в ее последний период голод и разруху, слышал и читал об октябрьском перевороте в России. Если бы фашисты тогда одержали верх, Брехт был бы уничтожен. По этому поводу Брехт пишет "Легенду о мертвом солдате" и драму "Ваал" в 1918 году.

"Ваал" - странная, причудливая вещь. Брехт присвоил имя древнего финикийского божества поэту, который, как отмечали в то время критики, многими чертами напоминали французского поэта – бунтаря Артюра Рембо -
"проклятого поэта", автора "Лета в аду". Ваал противопоставлен обществу жадных, суетных мещан. В отличие от них, он живет не в обществе, но во вселенной. Брехт словно разделяет людей на две категории: для одних жизнь определена рамками установленных социальных условностей и традиций, другие
- свободны: под ногами у них земля, над головой небо. Ваал, в сущности, не человек. Это - почти мифологическое божество, разрушитель цивилизации - ее морали, поэзии, искусства, законов. Так буржуа, критики, эстеты принимают
Ваала - он влечет их экзотичность своих песен, гнилостным запахом. Они играют в поэзию, как играют в демократию и революционность. Но Ваал не
Адам, он не один на земле, и нельзя безнаказанно попирать законы человеческого общежития. Поэтому он и гибнет, он, бросивший вызов обществу буржуа, и всем людям вокруг. Спустя 36 лет, в 1954 году, Брехт написал о
"Ваале": "Для тех, кто не учился мыслить диалектически, в пьесе "Ваал" может встретиться немало трудностей. Они едва ли увидят в ней что-нибудь, кроме прославления голого эгоизма. Однако здесь некое "я" противостоит требованиям и унижениям, исходящим от такого мира, который признает не использование, но лишь эксплуатацию творчества. Неизвестно, как Ваал отнесся к целесообразному применению его дарований; он сопротивляется их превращению в товар. Жизненное искусство Ваала разделяет судьбу всех прочих искусств при капитализме: оно окрашено враждебностью. Он асоциален, но в асоциальном обществе".

Идет революция. Газеты пишут о забастовках в Берлине, Гамбурге и в рейнский городах. 8 ноября 1918 года кайзер покинул Германию, уехал в нейтральную Голландию. 9 ноября в Берлине социал-демократические депутаты провозгласили республику. 1919 год в Аугсбурге и в Мюнхене встречают, как год победоносной революции. Брехт спешит демобилизоваться, ездит в Мюнхен, слушает лекции в университете, ходит на занятия театроведческого семинара и в мюнхенские литературно-артистические кафе. Потом возвращается в Аугсбург
- к друзьям, к товарищам по лазарету, которые в 1918 году 9 ноября выбрали его членом солдатского Совета.

"В то время я был членом солдатского Совета в одном из аугсбургских госпиталей, стал им после настойчивых уговоров нескольких друзей, которые утверждали, что заинтересованы в этом. Как выяснилось потом, я все же не мог изменить государственный строй так, чтобы это им понравилось. Мы все же страдали от недостатка политических убеждений, а я к тому же еще от старого неумения воодушевляться... Я почти не отличался от подавляющего большинства других солдат, которым, разумеется, надоела война, но они были неспособны политически мыслить. Вот почему я неохотно вспоминаю об этом времени". Так писал он почти десять лет спустя, в 1928 году. Тогда он уже читал Маркса и
Ленина и окончательно убедился в том, что главной целью и смыслом его творчества должна стать борьба за социалистическую революцию.

Через год, в 1919 году, Брехт написал вторую пьесу - "Спартак".
Позднее, вняв совету Лиона Фейхтвангера, который первый оценил драматургические способности молодого писателя, он назвал ее "Барабанный бой в ночи". В противовес "Ваалу" эта пьеса создана по горячим следам событий, - она отличается исторической и социально-политической конкретностью: только что отгремели революционные бои в Аугсбурге, только что, в январе 1919 года, окончилось трагической неудачей восстание в
Берлине. Этому и посвятил Брехт свою пьесу.

Фейтвангер пишет: "Люди в этой пьесе говорили диким и сильным языком, независимым от моды, не вычитанным из книг, а услышанным от народа. Я позвонил автору: зачем он лгал мне, будто писал эту пьесу только из-за крайней нужды? Однако молодой автор возмутился так, что его речь стала диалектной до полной непонятности, и сказал, что у него есть другая пьеса, и он принесет ее, что эту пьесу он писал только для денег. Он принес эту пьесу, которая называлась "Ваал"... и она оказалась еще более дикой, еще более хаотичной и совершенно великолепной".

Брехт живет в Мюнхене в квартире почтенной вдовы. Становится постоянным театральным рецензентом аугсбургской газеты независимых социал- демократов "Воля народа"; он по-прежнему живет то в Аугсбурге, то в
Мюнхене, ходит еще иногда в университет, но уже твердо знает, что не будет ни ученым, ни врачом. Он пишет стихи и пьесы. Так же знакомится с
Иоганенсом Бехером.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки