Лишь у немногих поэтов складываются свои, совершенно личные отношения с
Поэзией. К таким поэтам принадлежал Иоганн Вольфганг Гете. Чем больше узнаешь его, тем больше понимаешь: не просто был он причастен к миру поэзии
- это мир поэзии был заключен в нем, а он был его владыкой.

Гете никогда не заботился о самовыражении - и он даже не хотел бы, чтобы в его созданиях отразилась личность именно поэта. Собственно говоря, ему хотелось быть человеком, который отражал бы в себе бытие - настолько полно и подробно, чтобы между человеком и бытием складывался разговор равных.
Ради такого беспримерного диалога надо было стать поэтом, а тогда уже творить уверенно, властно, с достоинством. Человек, равняющийся с миром, с бытием, - он и в поэзии не просто поэт, а творец, и потому скорее человек дела, а не слов, и, уж во всяком случае, не книжный человек. К слову на бумаге Гете относился с пренебрежением. Да и поэзии ему всегда было мало, в поэзии должна была отражаться общая мысль о мире. "Ведь я так высоко не ставлю слово, // Чтоб думать, что оно всему основа", - говорит Фауст у
Гете; так судил сам Гете - о слове поэтическом, писательском.

Ранний Гете поэтически смел - однако зрелый и поздний несравненно смелее: отдельные пробы поэтического самовластия, утратив налет нарочитости, вошли в систему. Что бы ни делал Гете с языком - все совершенно естественно. Язык преображается: придумываются новые слова и формы слов, значение обычных слов резко и тонко переакцентируется, не стиль, но сам язык окрашиваются в особые тона, он весь - создание поэта; не только в высокопоэтической лирике, а в любом, самом случайном тексте ощутимо своебразие языка, а за ним своеобразие осмысления мира.

I.Детство. Юность.

Родился он в семье имперского советника и дочери франкфуртского старейшины. Узкий семейный круг и домашнее воспитание — отец сам занимался образованием Иоганна и eго сестры — позволяли поэту сосредоточиться на самом себе.

Гете рано проявил склонность к поэтическому творчеству, но господствовавшие в доме отца взгляды исключали для него возможность профессионального занятия искусством. В возрасте шестнадцати лет Гете переезжает в Лейпциг, где изучает право в университете, вскоре из-за болезни вынужден возвратиться во Франкфурт. Он увлекается оккультной философией, астрологией, изучает средневековые алхимические трактаты. В
1769 выходит его первый печатный сборник стихов Гете «Новые песни».

II. Гете периода "Бури и Натиска"

В начале 1770 начинающий поэт отправляется в Страсбург, чтобы продолжить свои занятия юриспруденцией; кроме того, Гете посещает лекции по химии, медицине, филологии. В Страсбурге происходит знакомство Гете с Фридерикой
Брийон. дочерью пастора в Зазенгейме. Письма в стихах, т.н. «Зазенгеймские песни», адресованные возлюбленной были опубликованы в 1775. Центральной темой Песен (впервые в немецкой литературе) являются юношеские переживания, что составляло резкий контраст предшествующей литературной традиции.

В сентябре 1770 в Страсбург приезжает философ и критик И. Г. фон Гердер, который пробуждает в Гете интерес к готической архитектуре и к народной поэзии. Гете читает Гомера, Оссиана, кельтский эпос. У философа начинающий поэт перенимает критическое отношение к господствовавшему в то время на немецкой сцене французскому театру. В качестве противовеса «разумному» театру французского классицизма, Гердер указывает Гете на театр Шекспира, который приносит классицистические принципы построения драматического произведения в жертву естественному, эмоциональному выражению. Во многом опираясь на шекспировскую драматическую традицию, по возвращении из
Страсбурга во Франкфурт в ноябре 1771 Гете создает свою первую значительную пьесу «Гец фон Берлихинген» (поставлена в 1774 г.). Гец фон Берлихинген — реальный исторический персонаж, которым Гете заинтересовался во время работы над своей диссертацией по вопросам истории государственного права 15 и 16 веков. Берлихинген, воевавший на стороне крестьян во время Великой крестьянской войны (1524-1526), воплощает собой идеальный тип «благородного немца», героя-патриота, мудрого, искреннего, мужественного, одержимого жаждой свободы. Гец, каким его изобразил поэт, был воспринят современниками как образец для подражания, а сама пьеса стала своего рода манифестом «бури и натиска», политически ангажированного движения молодых литераторов, сформировавшегося вокруг Гердера и И. Г. Мерка. Совместно с другими участниками движения, Гете принимает участие в написании памфлета «О немецком духе и искусстве» (1773), программном документе движения.

В длительном процессе возвышения "третьего сословия" в XVIII веке, получившем свое идеологическое завершение в Германии в философии Гегеля и в художественном творчестве Гете, весьма важное место занимают Лессинг и
Гердер. Вследствие слабости бюргерства в период просвещенного абсолютизма
Лессинг не дошел до материализма, а, как выражается Меринг, "достиг границы, отделяющей идеализм от материализма; переступить через нее в конечном итоге ему не позволяло бедственное положение, в котором находилась
Германия". Этим же противоречием - между отсталостью тогдашней Германии, с одной стороны, и революционным движением буржуазии в наиболее развитых странах (Англия, Франция, Соединенные Штаты), с другой, объясняется переплетение регрессивных и прогрессивных элементов в мировоззрении авангарда немецкого "третьего сословия", как это мировоззрение представлено в движении "бури и натиска". И не случайно, что в то время, когда в наиболее передовых капиталистических странах выработали уже философию материализма (механистическо), а в революционной практике выдвигали политические и социальные требования, идеологи слабого немецкого "третьего сословия" в своем бунте в "буре и натиске" выступали еще под религиозной оболочкой и исходили от спинозизма. Как Лессинг, так и Гердер и Гете были спинозистами и в отношении теории государства последователями защитников естественного права (Монтескье, Руссо).

Представители "бури и натиска" предают анафеме всех писателей, которые в своем творчестве руководятся только "холодным рассудком", а не увлечены
"демоном" поэзии. Единственным верным авторитетом признается лишь чувство и сердце. Юный Гете в "Страданиях молодого Вертера" выдвигает своего чувствительного героя "с душой", склонной к волнениям и излияниям в противовес Альберту, человеку хладнокровному, обладающему только здравым смыслом. Этот же контраст кладется в основу ряда произведений и Ленца и
Клингера. Слезы, меланхолия, пессимизм становятся источником наслаждения и упоения. А строгим правилам "ложноклассицизма" эти поэты противопоставляют оригинальность, права гения, под которым понимается человек необыкновенный, уверенный в своих силах и презирающий других: гений не нуждается в принципах, ему достаточно энтузиазма. Математически точный механизм, в который просветители думали включить мир, не годился для класса, одержимого лихорадкой тревоги, бьющегося в тисках гнета феодализма. На место рационализма просветителей - они выдвинули иррационализм: чувство, страсть, и фантазия должны были буйным натиском завоевать то, что, как трезвая действительность, отказывалось подчиняться рассудку: отныне внутреннее и внешнее построение произведения дается лишь творческим субъектом, "гением".

В этом бунте немецкого "третьего сословия" против феодализма, бунте, в котором литература и философия являлись превосходным орудием борьбы выступающего юного бюргерского класса с феодально-абсолютистским строем в целом, борьбы против раздробленности Германии на мелкие государства, против наглого хозяйничанья чиновников и попов, против дворянства и высших слоев одворянившейся буржуазии - руководящую роль играли Гете и Шиллер. Но тут необходимо немедленно же дифференцировать раннее творчество этих двух писателей: в то время, как Шиллер выражал идеологию крайнего левого крыла
"третьего сословия", наиболее эксплуатируемой феодализмом угнетенной части мелкой буржуазии, - Гете был идеологом средней городской буржуазии (крупной еще не существовало). Гете родился в Германии тогда в семье зажиточного франкфуртского патриция, старого республиканца и врага князей, и поэт впоследствии любил подчеркивать, что они, франкфурские патриции, не считали себя ниже всех этих князьков. Этот молодой бюргер начал свою литературную деятельность сборником стихов, в котором он еще подражал рококо с его взглядом на любовь, как на чувственную забаву, на природу, как на декорацию и т. д. После этих, несамостоятельных еще шагов, в творчестве Гете наступает перелом - в Страсбурге, куда его посылают учиться - после встречи с Гердером. Не то, чтобы старший писатель "обратил" его в "штюрмера" - нет, для этого поворота у молодого франкфурского патриция были и без того налицо все данные, - но общение с Гердером дало ему новые импульсы, и особенно работы об Оссиане, Шекспире и народной поэзии оказали на него сильное влияние. Спинозист по своему мировоззрению, Гердер был не только одним из блестящих представителей плеяды великих революционных бюргерских идеологов: своими трудами он указал путь в литературе молодому бюргерскому движению. В своей книге о Шекспире он старается истолковать творчество великого драматурга, исходя из "духа" его народа и эпохи, его "среды", он пытается об'яснить его "дикую" драматическую композицию, противопоставляя его классической драме, и этим он не мало способствовал пониманию Шекспира молодежью. Гете переключается прежде всего тематически: вместо образа пастушки первого сборника стихов он выводит образы ткачихи, охотника, мельника или девушки, защищающей своего "незаконнорожденного" ребенка перед должностными лицами церкви и государства. Его отношение к "существующему", к феодально-бюрократическому строю выявляется, как резко отрицательное.
Первое действительно гениальное произведение, в котором Гете ставит вопрос об историческом конфликте двух "лагерей" в обществе, - это драма "Гец фон
Берлихинген" (1773).

Маркс в одном письме к Лассалю говорит о Геце, что "в названном жалком субъекте трагическая оппозиция рыцарства против императора и князей дана в своей адекватной форме и поэтому Гете справедливо сделал его своим героем". Маркс, - как впрочем и Гегель, - считал Геца представителем погибающей эпохи и очень высоко ценил поэтическое чутье Гете именно за то, что он выбрал своей темой типичный всемирно-исторический конфликт. Гете, в прозаической форме, на подобие исторических хроник Шекспира, выводит в Геце образ бунтовщика против императора и его рыцарско-придворных прислужников - князей и городов. Хотя Гец и чинит самовластную расправу, грабит купцов, ведет войны, становится во главе восставших против феодалов крестьян - он это делает во имя "справедливости" и защиты угнетенных - он сильный и своевольный гений; но когда возглавляемое им крестьянское движение принимает заостренные классовые формы - он отходит от него. Бунтарь слабого, умирающего рыцарства не в состоянии понять истинного смысла крестьянского восстания, не может объединиться с городами против императорской власти - революция крестьянства, вовлечение широких народных масс в это движение - для него только стихийный хаос, он покидает все и, разочаровавшись в "своеволии" славного гения, ищет спасения в смерти, в слиянии с матерью-природой.

В истории Геца Гете привлекал именно этот момент всемирно- исторического конфликта и бунт "сильной личности", в котором штюрмеры, руководители без армии, видели выход из своего положения в борьбе с феодализмом. В драме "Гец" с большой яркостью воплощены спинозистские и руссоистские идеи Гете: с одной стороны он чрезвычайно любовно обрисовывает деятельность и окружение Геца и его родных, - в них сильна связь с природой, и отсюда проистекает прямодушие, цельность, незнающая сомнений энергия, здоровье; с другой же стороны дается яркое изображение чрезмерной утонченности изнеживающей цивилизации, неразборчивой в средствах хитрости, неуверенности в себе - Вейслинген и его сообщники в цитадели приверженцев императора - в епископском замке. Этот контраст двух миров проводится вплоть до мельчайших подробностей.

Молодой Гете-штюрмер создал много образов-бунтарей. Опять-таки не случайно, что подобный протест против феодального общества у этого идеолога бюргерства проявляется в религии. Немецкое бюргерство, повторяем, находилось на более отсталой ступени развития, чем, например, французская буржуазия, которая к этому времени уже приступала к политическому, активному действию. В 1772 г. Гете отходит от позитивного христианства и становится спинозистом. Его бунт против феодального общества принимает отныне форму протестантства, восстающего против тирана-бога. В наброске к эпосу "Вечный жид" Гете задумал странствие со своим героем Агасфером через все века, намереваясь сатирически высмеять христианство в важнейшие исторические моменты его развития, издеваясь над религиозным ханжеством, попами, догматами. Наибольший интерес в этом отношении представляет набросок "Прометей". Этот образ непоколебимого борца за свободу человечества, тирана, бросающего гордый вызов земным и небесным вседержителям - как нельзя лучше соответствовал настроениям бунтаря - Гете.
Прометей, образ древне-греческой мифологии, созданный в античной литературе
Эсхилом, обращается к посланнику Зевса, нагло захватившего творческую силу вселенной, со словами: "Никогда, поверь мне, не соглашусь я променять мой несчастный жребий на твое рабство. Лучше быть прикованным к этой скале, чем быть холопом на побегушках у Зевса". Он - низвергнутый титан, ибо род богов, во главе с Зевсом, захватил власть, низвергнув титанов, тех самых титанов, от которых происходит Прометей. Но он спускается на землю и создает из глины, с помощью Минервы, богини мудрости, людей, равных ему самому, которые так же, как и он, не должны почитать узурпатора Зевса:

Взгляни сюда, Юпитер,

На мир мой: он живет!

По своему я образу их создал,

Род, равный мне,

Чтобы страдать и плакать,

И ликовать, и наслаждаться,

И на тебя не обращать внимания

Как я!

Прометей-бунтарь, которого Маркс еще в своей докторской диссертации называл "благороднейшим святым и мучеником в философском календаре", выражает протест штюрмеров против феодальной тирании и ее идеологической надстройки - христианства, говоря Зевсу:

Мне чтить, тебя? За что?

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки