Этничность и этническое насилие: противостояние теоретических парадигм
Категория реферата: Рефераты по философии
Теги реферата: реферат, отцы и дети сочинение
Добавил(а) на сайт: Каретников.
Предыдущая страница реферата | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая страница реферата
1. Возникновение конфликтной ситуации (локализация конфликта, "основного противоречия" и "сторон противоречия").
2. Развитие конфликтной ситуации в позиционном, то есть латентно-конфликтном, взаимодействии (можно назвать этот процесс "конфликтным структурированием сторон"). Здесь определяется готовность сторон прибегнуть к насильственным стратегиям в конфликтном взаимодействии, сформированная определениями "рисков", "угроз", обменом символическими политическими событиями.
3. Эскалация насильственных действий; соответствующая стратегия поведения в отношении "другой стороны" воспринимается как (а) легитимная и (б) обязательная по времени осуществления.
Отметим два методологических момента. Во-первых, при описании вероятной динамики конфликта и эскалации насилия отправной точкой релятивистского подхода является то, что на любом этапе конфликта (от ситуации-матрицы к позиционированию и далее вероятному насилию или компромиссу) присутствует элемент "определения другой стороны", ее ресурсов, символических действий, маневров и т. д. Поэтому необходимо выявить, что такое "титульность" для разных социальных групп, как они вспоминают свою историю, что означает для них гражданство данной страны, как на уровне повседневности понимается культурная дистанция и т. п. Смысловая реальность наполняется массовыми определениями, которые вовсе не сводятся к пассивному восприятию элитарных идеологем и мобилизационных указаний.
Во-вторых, анализ развития конфликта можно осуществить через последовательное описание факторов как накопление вероятности того или иного сценария в развитии событий. Одним из таких сценариев является эскалация насилия. Вероятность определенного сценария можно операционализировать через определение массива факторов, способствующих или препятствующих конкретному пути развития событий. Что самое важное — массив факторов не может сводиться к какой-либо одной переменной, даже такой существенной, как "вовлечение внешнего отечества" в конфликт между национализирующимся государством и этническим меньшинством. Вернемся к нашей схеме. Более детально она выглядит следующим образом.
1. Определение конфликтной ситуации. Оно связано с очерчиванием территории, которая воспринимается как "домен исключительного этнического доминирования" различными группами. Исключительность может основываться на разных критериях — титульности, автохтонности, численном преобладании. Территориальный сюжет присутствует в осетино-ингушском, осетино-грузинском конфликтах, в кабардино-балкарской, лезгино-азербайджанской, казаче-горских конфликтных ситуациях (Кизляр, Наурский и Шелковской районы) и т. д. Все территории, на которых происходила смена или отмена "титульности" проживающих здесь групп, представляют собой площадку для формирования конфликтной ситуации. Но титульность не единственный "критерий" для номинирования групп-в-конфликте. Этнические группы, выступающие в конфликтной ситуации, очерчиваются вокруг оппозиции "титульные—нетитульные", "коренные—пришлые", "большинство—меньшинство". Ясно также, что реальная территория как предмет конфликта может быть замещена "символическим пространством", сопряженным с привычным образом жизни или с комплексами престижных социальных позиций. Определенность "сторон" может иметь исторически устойчивый характер или же, напротив, возникать как результат событий новейшего времени. Исторически устойчивая определенность связана обычно с привычными идентификациями этнических групп и, как показывает конструктивистская традиция на примере России—СССР, усилиями государственных институтов по классификациям и территориализации этничности. На Северном Кавказе идентификация сторон потенциальных или актуальных конфликтов формируется по нескольким линиям: титульные—нетитульные, коренные / автохтонные—некоренные, старожилы—мигранты и, наконец, репрессированные и нерепрессированные группы.
Соперничество за коллективный статус остается номинальным, пока конфликтная матрица не наполнена "энергетикой" социальных проблем, связанных с жильем, работой, образованием и безопасным будущим для детей. Другими словами, конфликтный динамизм придается номинальному статусному соперничеству через исчерпание или дефицит каналов вертикальной социальной мобильности. Исподволь зреющие или катастрофически возникшие социальные проблемы можно назвать "смысловым динамическим наполнителем" конфликтной матрицы. В то же время определенная жесткая версия "этнического баланса" в течение некоторого времени нейтрализует конфликтные стратегии. Стабильные 1960–1970-е годы характеризовались устойчивостью определенного паттерна отношений (например, неформального распределения статусных позиций между представителями групп или привычного этнического доминирования в структуре многосоставного населения). Устойчивость наличного паттерна определяется уровнем лояльности в отношении его институционально-правовых или идеологических оснований.
Статусная конфликтная матрица создает спрос на определенную идеологическую деятельность — производство национальных историй, "открытия" и интерпретации архивных данных, оживление "коллективных травм", таких, как память о Кавказской войне, депортации и т. д. Здесь также очерчиваются возможные образцы "разрешения противоречий" — фактически модели эволюции конфликта (к насилию или ненасильственной реконфигурации сторон в конфликтной ситуации).
Уже на этапе определения конфликтной ситуации наличествуют три аспекта: (а) исторически сформировавшаяся конфликтная матрица, (б) идеологическая активность культурно-идеологической элиты и (в) фактура социальных проблем, продуцирующая планы на будущее и связанные с ними риски.
2. Конфликтное структурирование сторон характеризуют следующие черты:
Распространение этнической напряженности и этнического насилия низкой интенсивности на "бытовом уровне" (здесь уже возможен явный или неявный повседневный моральный террор и даже отдельные эксцессы погромного типа); такое насилие можно назвать неинституциональным, диффузным, спорадическим. Его отличительная черта — складывающаяся рутинность и привычное знакомство с репертуаром насилия.
Кристаллизация неформальных групп, занимающихся запугиванием (но пока не специализирующихся на нем) — соседей, например; возникновение паттернов массовых действ (митинги протеста, шествия и т. д.).
Институциализация идеологической деятельности в СМИ (часто смысловой функцией этой деятельности оказывается нейтрализация здравого смысла, самой человечности "контр-народа", проективная легитимация насилия в отношении его представителей). Практическое насилие сначала проходит свою легитимацию-обкатку в виде насилия символического. Здесь происходит "канонизация" альтернативных, конфликтующих проекций коллективного будущего (актуализация или изобретение идеологий, мифов, образа врага и его "коллективных устремлений"). Другая группа, "контр-народ", и его устремления трактуются как реально нависшая угроза, требующая срочных мер противодействия.
Институциализация "структур безопасности" сторон в виде процессов этнизации власти, правоохранительных органов — уже не в смысле кадрового состава, а избирательности в работе, возникновении дискриминационных паттернов в осуществлении легитимного насилия.
Наконец, позиционирование элит и внутри элит, которые определяются как представители сторон-в-конфликте. Позиционирование осуществляется в отношении спектра избираемых и допустимых целей и средств их достижения в конфликте.
3. Эскалация насильственного конфликта как выбор определенной модели действия и его времени.
При определении "времени событий" важно выяснить характер того "таймера", который возникает в интерпретативных стратегиях организованных групповых акторов. При этом учитывается возможность воспользоваться ресурсами насильственного действия в определенное время; огромную роль играет восприятие временнoй составляющей угроз, предъявляемых другой стороной и представление о необходимости действий в пределах определенного времени. Например, до принятия некоего законодательного акта требуется изменить расстановку сил (получить фактический контроль над территорией), добиться нужного этнодемографического баланса ко времени проведения условного референдума, "дать внятный ответ" на какое-либо символическое действие другой стороны в пределах условного времени так, чтобы свое действие воспринималось как оправданный, то есть "легитимный", ответ и т. д. Существуют различные типы таймеров. Это может быть модель "внешних часов", когда эскалация насилия осуществляется в пределах условного временнoго отрезка, определенного внешней инстанцией (например, до объявления федерального моратория на территориальные изменения). Или модель "своевременного ответа" на принятие антиконституционного акта местными властями в регионе сецессионной угрозы. Возможна модель "упреждающего действия" или, наконец, модель "своевременного реагирования" на такие события-триггеры, как уголовные преступления, вызывающие большой общественный резонанс. "Своевременность" в данном случае определяется смысловой связью с предшествующим событием.
При мониторинговом исследовании конфликта каждый из этих элементов может быть идентифицирован эмпирически. Еще раз повторим, что выявление конфликтогенных факторов позволяет говорить лишь о вероятности того или иного сценария. Структура современных СМИ, возможный информационный прорыв локальных эпизодов или событий на уровень общенациональных макропроблем, появление рисков детонационной эскалации насилия в ответ на случайный инцидент — все это делает конфликтологический прогноз лишь топографией вероятных конфликтных ситуаций.
Очевидно, любой социальный прогноз, даже если это прогноз ex post factum, имеет вероятностную природу. Попробуем определить и отчасти операционализировать вероятностную динамику конфликта через "накопление веса факторов насилия в конфликте" на шести кавказских сюжетах (табл. 2). Речь идет о ситуациях, сложившихся в период распада СССР в северокавказских республиках. Во всех шести случаях имела место явно выраженная этническая напряженность, причем в двух случаях эта напряженность вылилась в насильственные действия, а в четырех — насилия удалось избежать. В данном случае мы оставляем в стороне конфликтную ситуацию в Чечне, поскольку детерминация чеченского кризиса выходит далеко за пределы локально действующих факторов.
Таблица 2
Сравнительный вес факторов возникновения насильственных конфликтов
в 1990–1992 гг. в Северо-Кавказском регионе
|
Переменные (факторы) |
Конфликтные ситуации |
|||
|
Ф1 Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: решебник по математике, скачать на телефон шпаргалки. Предыдущая страница реферата | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая страница реферата Поделитесь этой записью или добавьте в закладкиКатегории: |