Он и Она: бесконечный роман, безначальная мысль

Категория реферата: Рефераты по философии
Теги реферата: курсовая работа по учету, bestreferat ru
Добавил(а) на сайт: Manannikov.

Тема возврата и нетождественности (вследствие возврата) идет (и возвращается) по тексту Бланшо. Самый крупный блок — возврат к описанию комнаты, каждый раз разной. Возвращаясь к одному и тому же слову (или фразе), Бланшо показывает нетождественность слова самому себе (собственно значения — выражению собственного значения) в каждом новом промежутке текста, пусть отличающемуся лишь на одну позицию (слова ли, строчки). Невозможность тождественности. Одно слово — это бесконечное множество отличных друг от друга по значению слов. «И, стало быть, в одном языке слышится двойная речь».

Стоит ли вводить неологизмы или стоит научиться пользоваться обыденными и привычными словами? Стоит ли изобретать или стоит проработать смыслы обычной лексики? Это проблема языка: вычерпать море ковшом исчерпать ресурсы, не вводя технических средств (не вводя новых технологий в практику языка): это проблема литературы.

Задача Бланшо — «Пройдя в них [в словах — Н.К.] от воспоминания до забвения» — познание языка через оформление его в литературу. «Если я вас забуду, забвение, стало быть, будет вечно влечь вас из себя наружу?» Забвение как проявление. Про-явление — «Вечно вне себя в прельщении забвением» — и есть онтологическая судьба литературы.

Литература невозможна без сюжета, или чего-то еще (существует ведь литература без сюжета в классическом понимании последнего), задающего структуру. Текст «Ожидание забвение» жестко структурирован, несмотря на предъявленную и кажущуюся фрагментарность. Интрига Бланшо тем более интрига, что утоплена в тексте, скрыта в речи. Не рассказывать, а проговариваться.

Ожидание, забвение — два вида деятельности, тесно связанных с мыслью, с процессом мышления. (Мысль только и делает, что забывается, а ты только и делаешь, что ждешь удачной мысли.) Думать о чем-то — разве не ждать разрешения мыслью? Думание — это процесс ожидания, ожидания тотального вспоминания мысли. «Мысль каковая есть ожидание того, что не мысли не дается…». Мыслить и есть ждать. Ждать конца мысли так же невозможно, как конца ожидания. Помыслить конец мысли так же невозможно, как и то, что ожидание чего-то ждет.

Письмо Бланшо (и прежде всего его тавтологичные диалоги) — отрицание пластики речи. Не пластика, а покадровое воспроизведение движения речи. Раскадровка. Где сказанное осталось за кадром.

«Ну да, в этом и состоял секрет: я вам уже все сказала».

Понять сказанное за кадром, понять речь, проходящую за границами текста.

Бланшо приглашает не к пониманию, но к развитию речи, демонстрирует сложность вхождения в текст, в авангардный текст, каковыми, несомненно являются все тексты Бланшо, опрокидывая утверждение В. Рабиновича о том, что «Авангардный писатель приглашает читателя в соавторы, оставляя его вольным выбирать. Войти легко, потому что текст-произведение перво-речь. Она открыта, незавершена, полноводна. А чтобы выйти, нужно усилие: выбрать творчески в приуготовленном хаосе ориентир на будущее. Самому выбирать… Так читатель становится со-автором исторического автора» [2]. Возможен ли текст Бланшо как проблема места не встречи, но сотворчества автора — и читателя (общее сообща)? «Он чувствовал, что в действительности эта мысль не была для них общей, но кроме как в ней они сообща нигде не будут». Никакого соавторства быть не может. Письмо лишь пролегает между автором и читателем, разводит по разные стороны, но делает причастными к нему, становится местом, где есть возможность «быть сообща» (как длительность продвижения по тексту).

Проза Бланшо наглядно демонстрирует сложность вхождения в текст, требующий огромного усилия, и относительную легкость выхода, при невозможности не следовать этому выходу (невозможности, показанной собственным примером автора).

(На фоне прозы Бланшо становится очевидной шаткость позиции В. Рабиновича в отношении авангардного текста: интерпретация не есть соавторство. Как не интерпретируй «Фонтан» Дюшана или «Зангези» Хлебникова, равно как и «Ожидание забвение» Бланшо — соавтором не станешь. Соавторство возможно в постмодернистской утопии гипертекста, но текст модернистский, авангардный, не допускает соавторства, лишь многочисленные интерпретации как возможный выход в новое произведение как контр-авторствование).

Выход — это прыжок, прыжок вдохновения. Выход открывается из языка в литературу. Выход возможен во власть искусства: из темного пространства, созданного Бланшо, в такую же темную бездну открывающегося письма. «Что означает: пишешь лишь достигнув того мгновения, направляться к которому можно только во вскрытом движении письма в пространстве. Чтобы писать, уже нужно писать» [3].

Список литературы

 [1] Барт Р. Фрагменты речи влюбленного. М.1999. С.315

[2] В.Л. Рабинович. Всегда на первой странице / Русский авангард 1910-1920х годов в вропейском контексте. М., 2000. С. 44

[3] М. Бланшо. Взгляд Орфея / Ожидание забвение. Спб., 2000. С. 14.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки