Предыдущая страница реферата | 29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39 | Следующая страница реферата

Но  не учитывается различие систем формальных научных коммуникаций СССР и США. В СССР фактически только два географических журнала держатся на мировом уровне. В США их намного больше. Издается более 40 журналов и около 5-7 из них держатся на мировом уровне. Более того, они реально делают этот уровень, чего нельзя сказать о советских географических журналах. Это чрезвычайно важно. Ведущие западные географические журналы находятся на пике генерирующей волны. Для советских периодических изданий это сложно ввиду языкового  барьера,  заторможенности  формальных  коммуникаций,  специфики социо-культурной среды и изолированности от мирового сообщества. Западные журналы  регулярно  заполняются материалами высокого класса. В советском научно-географическом сообществе такое вряд ли возможно.

В количественном отношении научно-географические  сообщества  примерно  равны, но большое количество советских географов, имеющих ученые степени кандидатов наук, не вносят серьезного вклада в развитие науки. Для них наука начинается с момента написания диссертации, а заканчивается в момента ее защиты. Это естественный результат сложившейся охлократической системы организации науки. Нет ни возможностей, ни стимулов к регулярной научной работе и, тем более, разработке принципиально новых подходов.  Сложилась система, которая подавляет подобную научную деятельность. Повышение профессионального уровня советского научно-географического сообщества чрезвычайно сложная и многоплановая проблема. Она нуждается в самостоятельном дальнейшем исследовании.

 Один из принципов, новой системы взаимоотношений с зарубежными коллегами, связан с  отказом от диктата научных организаций над учеными в международных контактах. Нужно свободное научное общение без бюрократических преград. Контакт должен реализовываться по мере возникновения, а не по мере получения разнарядки на поездку за рубеж. Львиная доля этих поездок выбирается “генералами” от советской географической науки. Мы на собственном опыте знаем насколько зависим советский ученый в общении с зарубежными коллегами. Ситуация во многом аналогична той которую описал Дж. Оруэлл в романе ''1984''. Она к счастью меняется. Но сделаны только первые шаги.

 Чтобы  активно  включиться  в работу мирового научно-географического сообщества советским географам необходимо иметь зарубежных спонсоров. Особенно они важны на первых порах. Большую роль могут играть публикации о советских специалистах.  Такова, например заметка Д.Смита о профессоре В.М.Гохмане, написанная после визита в Москву ... Он отмечает... Д.Смит указывает следующие направления работы В.М.Гохмана...[111]

 В конце заметки отмечено, что автор охарактеризовал направления работы советских географов “пытаясь...” Данная публикация исключение. Аналогов ей нет. Работы подобного типа очень важны на переходном этапе включения советских ученых в мировое географическое сообщество. Без них сложно контактировать с коллегами. В дальнейшем, если процесс включения пойдет успешно, потребность в таких работах отпадет.

 Важный принцип новых отношений советского  и  мирового научно-географического сообщества в отсутствии градиента информированности о советской  и мировой географической науке. Информированность должна быть одинаково хорошей у советских географов о зарубежной науке и у зарубежных географов о советской науке. Не должно быть положения при котором советские специалисты знают о советской географии много, а о зарубежной практически ничего. Отсутствие информации - почва для мифологии. Поступление информации к советскому научно-географическому сообществу не должно носить характер единовременных акций проводимых официальными лидерами научно-географического сообщества. Это должен быть систематический процесс. На его пути не должны стоять языковые барьеры, спецхраны и прочие пережитки. Это анахронизмы низкой научной культуры и наукофобной  социо-культурной  среды.  Получение  информации  о  мировой географической науке должно стать потребностью для советских специалистов. Должны знать о советской географической науке и зарубежные коллеги. Отсутствие знаний  о  ней  есть,  прежде  всего,  результат  закрытости  советского научно-географического сообщества с начала 1930-х годов и языкового барьера.

 Чтобы сотрудничество советских и зарубежных географов было плодотворным необходимо многое менять в метагеографической культуре советского научного сообщества. Мы должны сделать очень многое по собственной десталинизации. Наличие устойчивых и неосознанных стереотипов сталинизма является одним из основных  препятствий  включения  советской  географии в мировое научное сообщество.

 Когда  анализируется  этот  аспект,  часто  делается  неправомерное распространение принципов метагеографической культуры наиболее продвинутых групп  советских  географов  на  сообщество  в  целом.  Советское  научно-географическое сообщество не является некой тотальной гомогенностью. В нем можно выделить много различных групп и слоев по социальному статусу, позиционным  характеристикам  и  принципам  метагеографической  культуры. Доминирующими являются принципы тоталитарно-охлократической культуры, которые насаждаются десятки лет. Отдельные специалисты не определяют общей картины. Важно чтобы основная часть сообщества перешло на новые принципы. Без этого разумный контакт с зарубежными коллегами невозможен.

 Для практической реализации отмеченных принципов взаимоотношений советского и  мирового  научно-географического сообщества необходимо решить комплекс проблем.  Они  заключаются  в  создании  новой организационной структуры географической науки, систематической работе по внедрению принципов новой метагеографической культуры в сообщество, информационном обеспечении советских специалистов материалами о мировой географической науке и многом другом. Но начинать  нужно  с  покаяния,  с честного и беспощадного к самим себе переосмысления пройденного советской географической наукой пути. Если не будет осознано, что дело не в частностях, а принципах, то никакие мероприятия не будут эффективными. Должна возникнуть потребность в изменении сложившегося положения. Если советское научно-географическое сообщество само не захочет выйти  на  новый уровень, то никто ему не поможет. Все останется как прежде. Только  будет  увеличиваться разрыв уровней советской географии и переднего края мировой науки.

 Поставленные здесь вопросы разработаны слабо. В них много деклараций и мало обоснованности. Это неизбежное следствие современного низкого уровня осмысления проблемы в целом. Нет фундаментальных метагеографических исследований проведенных с системных позиций. Начинать нужно с них.

 Е.Лец отметил что все в руках человека и поэтому их необходимо как можно чаще мыть. Перефразируя, можно сказать, что все в руках советского научно-географического сообщества, поэтому их нужно вымыть от того нехорошего, что налипло за десятилетия функционирования в условиях сталинизма и застоя. Без этого не будет прогресса.

6.2.

УРОВНИ АДАПТАЦИИ НОВАЦИЙ МИРОВОЙ НАУКИ

В СОВЕТСКОМ НАУЧНО-ГЕОГРАФИЧЕСКОМ СООБЩЕСТВЕ

Помимо определения общих принципов взаимоотношений советских и зарубежных географов целесообразно рассмотреть вопрос об уровнях адаптации новинок мировой географической науки. В неявном виде ответ на вопрос достаточно хорошо известен, но его важно осмыслить теоретически. Необходимы специальные работы по изучению  особенностей  адаптации зарубежных научных новинок в привычной советским географам социо-культурной среде. Это не столь тривиальный предмет как  может  показаться на первый взгляд. Советское научно-географическое сообщество не однородно. Существуют различные группировки, придерживающиеся различных  идеалов и нормативов научно-географического познания. Подобная дифференциация сильно осложняет исследования. Следует учесть, что существующие группы практически не изучены. Это лишь один аспект, а их достаточно много. Необходимы специальные метагеографические исследования, которые не являются прямым приложением к анализу зарубежной географической науки.

Важно четко разграничивать науковедческий и собственно научный аспекты. Науковедческий аспект осмысления зарубежной географической науки связан с изучением ее организации, формальными научно-географическими коммуникациями и т.п. Собственно научный аспект связан с содержанием теорий, конкретных методик и эмпирических исследований. Разграничение обосновывается принципом ориентации познания[112].

 Мы выделяем три уровня адаптации новинок зарубежной науки в советском научно-географическом сообществе.

1. Отдельное частное достижение (методика, прием, теоретический тезис, эмпирический результат и т.п.).

2. Теория или методология,  претендующая  на  самостоятельное рассмотрение определенного предмета. 

3. Область  научно-географического  познания  (предметная или методологическая),  открывающая новые перспективы научно-географического познания в целом. Каждый уровень имеет специфические задачи и проблемы.

Рассмотрим их.  Уровень  адаптации отдельных частных положений наиболее привычный и благополучный в советской географической науке. Он допускается традиционной позицией,  навязываемой  научно-географическому сообществу социо-культурной средой. Суть в том, что зарубежные, особенно западные коллеги патологически отстают от советских географов в принципах, но могут опережать их в некоторых частностях. Термин ''некоторые'' не случаен. Он играет важную роль. Адаптация подобного рода приветствуется. Она обогащает советскую географию. Это очевидно даже для предвзятых критиков зарубежной науки.

 Сложился ритуал усвоения зарубежного частного достижения в советской географии. Необходимо тщательно оговаривать, что новое положение носит сугубо частный характер и ни в коей мере не ставит под сомнение разумность марксистских основ географии. Боже упаси. Более того, оно подчеркивает их плодотворность и никчемность принципов ''буржуазной'' географии, где реальные достижения не могут быть оценены по достоинству. Можно добавить, что даже авторы достижений не понимают их истинного смысла. Это естественно, так как они не владеют единственно возможной научной методологией. Этот ритуал является одним из достижений сталинско-застойной эпохи в советской географии.

 Адаптация подобного рода допускалась даже в годы самого жесткого отношения к зарубежным коллегам. В зависимости от степени жесткости эпохи менялось количество оговорок, которое необходимо было произнести. Подобная адаптация весьма распространена и в неявной форме. По крайней мере, она не всегда декларируется. Суть в том, что тезис известный в мировой, но не очень хорошо известный в советской науке, применяется без ссылок на первоисточники или аналоги. Это результат того, что информация о зарубежной географической науке явно недостаточна и трудно доступна. Подобная форма - естественный результат длительного существования ''железного занавеса''. Кто имеет доступ к зарубежной информации и недостаточно добросовестен, имеет возможность использовать ее под видом собственных разработок. Конкретные случаи приводить не станем. Это заведет слишком далеко от теоретического обсуждения проблемы и осложнит и без того сложное положение.

 Примеров усвоения частных достижений зарубежной географической науки, без изменения существующих в советской географии основополагающих принципов, можно привести много. Отметим лишь недавние попытки применения метода мысленных карт, после  того  как он был разработан в западной географической науке на принципиально другой философско-методологической основе, более 20 лет назад.

 Еще раз определим нашу позицию относительно усвоения частных достижений зарубежной  географической науки. Подобный подход не имеет плодотворного самостоятельного  значения. Он неэффективен. Создается иллюзия включенности советской  географической  науки  в  мировую.  Любое  частное  положение (методологическое и теоретическое) вне той системы, в которой оно развилось, отчасти теряет смысл и не является продуктивным. Оно выглядит в рамках новой системы принципов как курьез. Например, методом мысленных, карт вне контекста ''гуманистического '' направления, можно привести к глубокому убеждению, что в западной географии много чудаков далеких от серьезных практических проблем. А вот  у  нас...  и  так  далее.  Метод  мысленных  карт  вырван  из философско-методологической системы, в которой он появился и, в рамках которой успешно и широко применяется западными географами. В лучшем случае, такая адаптация несет некоторую пользу в решении узких прикладных вопросов. Но для прогресса географической науки в СССР оно дает мало позитивного. Это скорее способ самообороны от новинок мировой географической науки, сохранения статус кво привычной системы взглядов.

 Подобная установка очень устойчива. Она передается как социальная эстафета от одного поколения советских географов к другому. Чтобы перейти на более продуктивные для современного этапа позиции, необходимо выйти на новый уровень метагеографической рефлексии и гражданские позиции связанные с общечеловеческой моралью и принципами вероятностного мышления. Если же придерживаться принципа ''Россия - родина слонов'', пусть даже в неявном виде, плодотворного контакта не получится.

 Уровень адаптации достижений зарубежной географической науки, связанный с теориями  и  методологиями,  претендующими  на  самостоятельное целостное  рассмотрение определенной области познания, встречает много возражений. На четком рефлективном уровне негативная позиция к нему выражена слабо. Но она сильна своей неявной вне рефлективной основой, тем что стала естественной. О ней мало задумываются и принимают как данность. Базой отрицания является тезис - советской географии нет необходимости заимствовать принципы методологического и теоретического уровня из работ зарубежных коллег, ввиду их принципиальной порочности. Чего у нас всегда в избытке, так это прогрессивных принципов. И чем хуже положение, тем больше возвышенных принципов. Усвоение инородных новинок неизбежно связано с рефлексией относительно адекватности собственных оснований. Это энтузиазма не вызывает. Ряд вопросов затрагивать просто опасно.

 Рассмотрим два примера адаптации новинок мировой географической науки на этом уровне. Первый связан с применением теории центральных мест для анализа системы расселения СССР В.А.Шупером. Второй с применением методологии Лундской школы ''временной'' географии Н.В.Петровым[113] для анализа географии поведения жителей Москвы и столичного региона.

 Несмотря на различие областей деятельности у В.А.Шупера и Н.В.Петрова, много общего в отношении к зарубежной науке. Характерно глубокое знание исходной теории и методологии зарубежной географической науки. Эти авторы являются знатоками данных областей. У обоих есть публикации, дающие систематическое изложение основных положений теории центральных мест и Лундской школы. Характерна в этом отношении работа Н.В.Петрова.

 Проведено  четкое разделение научных и идеологических аспектов. Это необходимое условие плодотворности работы, на данном уровне адаптации новинок мировой географической науки. Долгое время теория центральных мест встречала сопротивление советского научного сообщества по причине своей идеологической неблагонадежности. Ей инкриминировались, по сути, политические обвинения. Теория абстрагируется от социальных моментов, выдает единые сетки расселения для социалистической и капиталистической формаций, исходит из потребительского поведения, а не производства средств производства и т.п. В.А.Шупером данный аспект полностью и совершенно обоснованно игнорируются. Теория центральных мест имеет такое же отношение к идеологии, как генетика, кибернетика и другие научные жертвы сталинизма. Это конкретно-научное теоретическое достижение, выявившее  инвариант  в организации расселения. Оно абсолютно нейтрально относительно идеологии.

 Аналогичный подход проводится Н.В.Петровым. Он показывает, что особенности пространственно-временного  поведения  людей  можно эффективно исследовать методологией нейтральной к идеологическим моментам. Применение методологии Лундской  школы  возможно  для  анализа  деятельности  людей  в  любой социально-политической системе. Полученные результаты интерпретируются различно. Например, с марксистской точки зрения, недопустимо нейтрально оценивать суточный цикл пространственно-временного поведения батрака, работающего на плантации в Южной Америке и дочки миллионера, отдыхающей на Гавайских островах. Но методология не ориентируется на подобный уровень интерпретации. Ее задача в выявлении эмпирических закономерностей. Их объяснение есть дело иного порядка.

 Характерно, что авторы специализируются на адаптации соответствующей теории или методологии. Привязанности весьма устойчивы. Это можно проследить по динамике публикаций. В.А.Шупер занимается анализом расселения в СССР с позиций теории  центральных  мест  практически на протяжении всей своей научной деятельности. Длительное время занимается применением пространственно-временной методологии  Лундской школы и Н.В.Петров. Оба автора написали кандидатские диссертации по данным темам.

Специализация, вероятно, необходимый элемент профессионального подхода к адаптации достижений мировой географической науки на уровне целостных теории и методологии. Если частное положение можно применить в порядке хобби в одной или нескольких публикациях, то относительно целостных разработок высокого уровня общности подобное отношение невозможно. Кратковременность интереса к ним обернется декларативностью и дилетантством.

 Для данных авторов характерно, что они не ориентируются на пассивную адаптацию новаций,  применение новинок без их усовершенствования. Исходные положения успешно  развиваются.  Например, В.А.Шупер. На примере Москвы и столичного региона показал процесс деформации идеальной решетки расселения в условиях гипертрофированно развитого центра  первого  порядка.

 Развитие  исходных теоретических и методологических положений важное условие плодотворности их применения в советской географической науке. Некоторые представители советского научно-географического сообщества, которые берутся за эти исследования, не останавливаются на пересказе. Этому способствует их своеобразные, в сравнении с западными,  ценностные установки. От встречи советских географов с зарубежной научно-географической мыслью могут появляться оригинальные результаты.

 Пример работ В.А.Шупера и Н.В.Петрова показывает, что для плодотворного усвоения  достижений зарубежной географической науки необходимо соблюдать следующие условия: 

четко  отделять  идеологические  интерпретации от конкретных научно-географических теорий и методологий, нейтральных относительно них;

специализироваться на применении теорий и методологий к информации по СССР и их адаптации в рамках советской географической науки;

добиваться профессионального уровня освоения и применения положений зарубежной географической науки;

не ограничиваться пассивным применением исходных идей, развивать их на основании исследования отечественного материала.

 Для современного советского научно-географического сообщества адаптация достижений  мировой  географической  науки на уровне целостных теорий и методологий исключение. Это происходит не потому, что все зарубежные теории и методологии освоены. В.А.Шупер и Н.В.Петров монополисты в советском научном сообществе по своим “разделам” западной географической науки. Причина вероятно, не в их нежелании уступать место, а в отсутствии  желающих  активно  подключиться  к  аналогичной работе и на профессиональном уровне. Можно привести примеры отдельных публикаций как по одной, так и по другой теме, но их научный уровень резко отличается от рассмотренных работ

 Подобное  положение естественно и закономерно для метагеографической культуры, доминирующей в советском научно-географическом сообществе. Чтобы изменить положение, необходима не столько более активная пропаганда отдельных теорий и методологий зарубежной географической науки, сколько изучение и изменение  метагеографической  культуры  сообщества. Это основная причина создавшегося положения. Остальное – следствия  многочисленные.

 Следующим уровнем адаптации новинок мировой науки советским географическим сообществом является усвоение целостных предметных и методологических областей познания. Это наиболее сложный и спорный уровень. Он практически не освоен и может встретить большое количество возражений. Некоторые из них сводятся к политическим обвинениям. Обсуждение проблем переводится в плоскость поиска идеологических диверсантов. При желании их всегда можно найти.

 Выход на данный уровень возможен только при условии продолжения политики гласности и перестройки, дальнейших шагов по демократизации советского общества и научной деятельности в СССР. Без этого ставить вопрос об усвоении целостных областей  познания  зарубежной  науки  в советской географии практически невозможно. Это не дает никакого результата, если ставить вопрос очень осторожно и дает резко негативный для автора результат, если ставить вопрос четко. Рассмотрим данный уровень на примере географии человека в предметном аспекте, и философской революции в методологическом аспекте.

 Всем  советским  географам  известна  фраза  Н.Н.Баранского,  что в отечественной  географической науке человека забыли. Она сказана достаточно давно, но с невинно убиенной антропогеографией так и не разобрались, хотя заупокойные молитвы иногда раздаются. До сих пор нет объективного и детального анализа того, кто виноват в произошедшем, и какие были возможны варианты развития экономической географии в СССР.

 Предметная область исследования несколько расширилась в 1970-80-е годы. Официальное  название  специальности  стало  ''социальная и экономическая география''. Но социальная география не тождественна географии человека. Кроме того, она больше декларируется, чем реально развивается. Что же необходимо делать,  чтобы развить в советской науке географию человека? Рассмотрим возможные ответы на вопрос.

 Прежде всего, необходимо рассмотреть эволюцию географического исследования человека и общества. Выявляется четкая логика, связанная с формированием все более широкого подхода. В различных социо-культурных условиях она проявляется различно. Специфическое отражение логика нашла и в советской географии.

 Первый этап связан с марксистской экономической географией. Второй с объединением экономической и социальной географии, официально закрепленного ВАКом в 1981 году. Эти этапы - реальность современной советской географической науки. На вопрос относительно дальнейшего развития дает ответ концепция общественной географии В.М.Гохмана. В соответствии с ней, экономическую и социальную географию необходимо дополнить географией культуры. Общество должно исследоваться  в  географической  науке  на  экономическом, социальном и культурологическом уровнях[114]. Становление общественной географии станет очередным закономерным шагом эволюции предмета исследования географической науки в СССР.

 В данном случае рассматривается эволюция географического исследования общества. Но есть и категория человека, принципиально несводимая к категории общества и требующая самостоятельного изучения, в том числе географического. Сколько бы не совершенствовалась география общества, она никогда не заменит географию человека. Поэтому следующим логическим шагом эволюции предмета советской  географической науки представляется становление такого образа, который синтезирует исследования общества и человека в их взаимной связи, но без редукции. Такую географию можно назвать гуманитарной. Это предельно общий термин, корректно обозначающий суть специальности[115].

Из анализа массива научных публикаций советских и западных географов ясно видно, что  они распределяются по отмеченным разделам географической науки неравномерно. В советской географической науке практически отсутствует география человека и география культуры.  Гипертрофированное  внимание  уделено  экономической  географии. Наблюдается дублирование исследований, особенно в методологическом и теоретическом отношении. В западной же географической науке слабо представлена экономическая география. Основное внимание уделяется географии человека и социальной географии.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинение по русскому, требования к реферату реферат на тему украина.



Предыдущая страница реферата | 29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки