Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Писал это какой-то новгородский площадной дьяк, достаточно грамотный, чтобы не отразить местные черты своей речи.

С 93: "И Павел-де Волынский ему архимариту сказал: "Плут де дьякон, вор, выбей его из монастыря вон".

Речь боярина, должно быть, была свободна от диалектной окраски, и такую запись нет оснований считать неточной.

Особенно интересны расхождения свидетельских показаний о фразах, содержащих оскорбление величества. Они дают ряд подобозначных или только созвучных, но весьма равнозначных разговорных формул. Этот материал необходимо исследовать в нашем плане особо внимательно.

Одну и ту же фразу обвиняемого три свидетеля передают так:

1) "Что-де нынешние цари?!

2) "Нам-де те цари ноне не подобны!"

3) "Дмитрей, пей-де пиво, а про царя-де нам теперь говорить не надобно!"

В последней записи подъячий заменил, вероятно, своим словом теперь слово ноне, а в первой записи нынешние вместо нонешние.

* * *

О больших трудностях приурочения, узнавания диалектной принадлежности речей можно судить по такому случаю. В одном свитке, опубликованном в издании "Слово и дело государевы", обвинение изложено так, что невозможно предположить никакого искажения, сокращения, амплификации: "И тюремный сиделец Стенька Форафонов в разспросе сказал: в нынешнем де во 141 [1633] г. ...говорила де черная старица Марфа Жилина в торгу: "глупые де мужики, которы быков припущают к коровам об молоду, и те де коровы рожают быки; а как де бы припущали об исходе, ино б рожали все телицы. Государь де царь женился об исходе и государыня де царица рожает царевны; а как де бы государь царь женился об молоду, и государыня де бы царица рожала все царевичи. И государь де царь хотел царицу постричь в черницы, а что де государь царевич Алексей Михайлович, и тот де царевич подменный" (Слово и дело, т. I, с. 74).

Свидетельство кажется достоверным: речь "бойкой на язык" и всюду "вхожей" (как сказано в этом же показании) монашки словно выписана писателем-классиком. Однако приведенные свидетели отвергли обвинение. Марфа Жилина избегла кары, а за "слово государево" был "бит кнутом нещадно" и опять "вкинут в тюрьму" доводчик Стенька Фарафонов как сочинивший сам эту хулу на царский дом.

Пример показывает, на какой зыбкой почве мы стоим, отыскивая скудные данные по разговорной речи даже в таком благоприятном случае, когда указано и место (г. Курск), и общественное положение говорившего (черная старица), и к кому обращена речь (к торгу).

Последний пример из "Слова и дела государевых" показывает с полной бесспорностью, что, оберегая смысл и содержание показания, подъячие освобождали запись от малейших признаков диалекта. Вот длинный рассказ 13 крестьян Карачунского монастыря под Воронежем, попробуйте уловить в нем характерные диалектные черты:

"А монастырских крестьян 13 человек в разспросе сказали: что в нынешнем во 133 [1625] г. за неделю до Филиппова поста игумен Варсонофий старца Исаия бил, и в железа ковал, и в яму сажал, и доскою покрывал, а что по доске скачучи, говорил, что "Радуйся, царь Иудейский, твое царство пришло" - про то они слышали от старца Исаия. А за что игумен старца Исаия бил и в железа и под пол сажал, того не ведают. А как де в прошлом во 129 [1621] г. велено ему, Варсанофью, быть в Карачунском монастыре и в монастыре де заехал он монастырского хлеба 400 копен ржи, 400 копен овса, а умолоту из копны было по 3 чети ржи, овса то ж, да молоченого всякого хлеба четвертей со 100 в московскую меру. И тот хлеб стоячий и молоченый игумен Варсонофий переварил в вине и в пиве, а на всыкий год пив и вин варил по 10 и больше. И то де вино и пиво пил с детеныши, и с монастырскими бобылями, и со крестьяны, которые ходили в десятских. А иное де вино продавал в Воронежский уезд и к Москве важивал, а кому именем вин продавал и кому к Москве важивал, про то не ведают. а ныне де в монастыре монастырского хлеба осталось нынешнего 133 [1625] г. 30 копен ржи, 20 копен гречихи; да было 10 лошадей да 10 коров, и на тех де он лошадях ездил к Москве для тяжбы, а где те лошади подевал, того не ведают; а коровы распродал, а где денги дел, того не ведают же. Да игумен Варсонофий заехал в монастырской вотчине крестьян 60 ч., 10 бобылей да 10 чел. детенышов, а ныне де в той монастырской вотчине осталось крестьян только 15 человек да 4 бобыля, а те де крестьяне и бобыли разошлись от его, Варсонофиевой изгони, а не от государевых податей, потому что их бивал и мучил и на правеже ставливал... А бил игумен монастырских крестьян из денег, старосту Сеньку, на Миките Худяке доправил 7 руб., ...на Тимошке Болдаре 5 руб. денег да 20 ульев пчел, у Ивашка Шемая взял мерин да 2 пуда меда, да у него ж, Ивашка, жену позорил и прижил 2 робят... Да в прошлом во 132 [1624] г. являла им, крестьянам, того ж монастыря проскурница Ульянка, что тот игумен Варсонофий ее изсильничал и ребенка с нею прижил".

Я привел более половины записей крестьянских показаний, чтобы убедить слушателей (читателя), что этот обильный материал, несомненно воспроизводящий крестьянское повествование, не содержит полного отражения их живой речи из-за боязни подъячего получить взыскание за малограмотность от царских дьяков, которые будут читать царю его свиток.

Итак, деловая письменность изредка дает ценные факты для изучения местных диалектов и разговорной речи горожан, посадских и крестьян, но их историко-диалектологическое приурочивание крайне затруднительно прежде всего из-за фонетической и грамматической нормализации языка, а иногда и вследствие недостатка прямых и подробных указаний о месте, лице, аудитории или собеседнике допрашиваемого.

А может быть, наше недоверие к полноте и верности "отражения" разговорной речи в деловых документах преувеличено? Не следует ли допустить, что разговорная речь в Московской Руси во всех сословиях и слоях общества уже в первой половине XVII в. стала единообразной и такой именно нормализованной, какой ее передают челобитные, явки и прочие юридические акты?

Если бы мы совсем не располагали явными свидетельствами о существовании диалектов в городах и селах разных областей Московского государства, то такое допущение было бы возможно. Но осуществленные уже исследования актов и других памятников письма - псковских, новгородских, двинских, холмогорских, пермских и вятских, донских и воронежских, курских и орловских и т. д. - обнаружили в ряде случаев куда более верное и полное отражение местных и социальных диалектов, чем приведенные выше данные, например из "Слова и дела государевых". И уже это опровергает допущение о достоверности обобщенных и нормализованных записей; эти же исследования и материалы опровергают и предположение о едином и общенародном разговорном языке Московской Руси.

* * *

Но есть еще более точные и разнообразные по содержанию, отходящие от "юридического быта" (судебных процедур) источники по разговорной речи. Это записи иностранцев.

В предисловии к "Русской грамматике" Г.В. Лудольф писал: "Большинство русских, чтобы не казаться неучами, пишут слова не так, как произносят, а так, как они должны писаться по правилам славянской грамматики, например пишут сегодня, а произносят соводни. Тем не менее я решил в этой моей грамматике и в диалогах передавать слова такими буквами, какие слышатся в произношении, чтобы книга послужила на пользу тем, кто хочет научиться разговорному русскому языку" [10 ].

Примеры: "- Давно ли ты с Москвы?"

"- Изволишь чарку вотки?"

"[Слуга:] за етую цену не зделают бушмаки".

"Опотчивай здоров!" [11 ]

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: антикризисное управление, российские рефераты.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки