Культура славянской древности

Категория реферата: Рефераты по культурологии
Теги реферата: bestreferat ru, реферат скачать без регистрации
Добавил(а) на сайт: Chubarov.

Рослые, физически сильные фракийцы (называвшие себя русами) верили в бессмертие души. С таким народом (как и с кельтами) было трудно воевать;понятно, что они входили в состав римских легионов. В начале новой эры поток фракийцев двинулся на север, занимая все пригодные для земледелия земли, вплоть до берегов Днепра (остались тысячи кладов 1 – 2 вв., в которых немало римских наград легионерам – фракийцам). Именно на правом берегу Днепра и образовалась позднее Киевская Русь – подобие фракийской
Руси.

Само слово бог исконно славянское, общее для всех славянских языков, а также родственноедревнеиранскому boga и древнеиндийскому bhaga. Основное значение этого слова, как показывают данные лингвистики, - счастье, удача.
Отсюда, например, «бог – атый» (дословно «имеющий бога, счастье») и « у – богий» («у» - префикс, означающий утрату или удаление чего-то); польское zboze – урожай, лужитское zbozo, zboz – скот, достаток. С течением времени представления об удаче, успехе, везении олицетворялись в образе некоего духа, дающего удачу. Еще в начале 15 столетия в Москве на царской свадьбе один боярин сказал другому, брат которого был женат на сестре царя, споря с ним из-за места: «У твоего брата бог в кике (то есть счастье в кичке, в жене), а у тебя бога в кике нет».

Другое общеславянское обозначение сверхъестественного существа бес.
Это слово, видимо, означало вначале все сверхъестественное и странное
(сравним литовское baisas –страх, латинское boedus – ужасный, отвратительный). До сих пор в русском языке сохраняются слова «бешеный»,
«беситься». После принятия христианства слово «бес» стало синонимом злого духа, равнозначным с понятием дьявола, сатаны. Такая же судьба постигла представление о черте. Но дохристианское значение этого образа неясно, как не совсем ясна и этимология слова «черт». Из разных попыток его объяснить наиболее правдоподобно предположение чеха Карела Эрбена. Он возводит его к древнеславянскому krt, которое звучит в имени западнославянского бога krodo, в названиях домашнего духа у чехов kret, у поляков skrzat, у латышей krat. Видимо, тот же корень и в слове «карачун» («корочун»), которое тоже известно всем славянам и некоторым их соседям. Это слово имеет несколько значений: зимний праздник святок, обрядовый хлеб, выпекаемый в это время, а также какой-то дух или божество зимы, смерти. «Его хватил корочун» по- русски означает: «он умер». Вероятно, дреание славяне верили в некое божество зимы и смерти, олицетворение зимнего мрака и холода. Есть следы и какого-то раздвоения образа krt – trt, может быть, связанного с зачатками дуалистического представления о светлом и темном начале. Но корень
«крт»почти исчез, а «чрт» - черт сохранился почти во всех славянских языках как олицетворение злой сверхъестественной силы и стал синонимом христианского дьявола.
Во время образования раннефеодальных славянских государств путем поглощения различных племен происходит и реорганизация языческого культа, превращение племенных культов в государственные. В официальном культе концентрируется весь ансамбль божеств отдельных племен, среди которых доминирует бог племени, осуществившего политическую консолидацию, причем небезынтересно, что данный процесс приходится на 10 столетие.

По свидетельству Тьетмара, в столичной Радогоще велесов в одном святилище сосредоточен ряд божеств во главе со Сварогом. У поморских славян культ Святовита, очевидно, распростронился именно в связи с этим социально- политическим процессом образования государства. У восточных славян попытку создания общегосударственного пантеона и государственного культа предпринял киевский князь Владимир. По сообщению летописца Нестора, он в 980 г. собрал на одном из холмов Киева целый сонм кумиров различных богов (Перуна,
Велеса, Дажьбога, Хорса, Стрибога и др.) и велел молиться и приносить им жертвы. Некоторые исследователи считают, что эти Владимировы боги были с самого начала княжескими или дружинными богами и культ их не имел корней в народе. Однако солнечные божества Хорс, Дажьбог и другие были и народными божествами, как свидетельствует история религии славян; Владимир лишь пытался сделать из них как бы официальных богов своего княжества, чтобы придать ему идеологическое единство. Но самого князя не удовлетворила попытка создать собственный пантеон из славянских богов, и всего через восемь лет он принял из Византии христианство и принудил к этому весь народ, поскольку христианская религия более соответствовалаформировавшимся феодальным отношениям. Хотя и медленно, преодолевая сопротивление народа, она распространилась среди восточных славян. Западные славяне под большим нажимом феодально-королевской власти приняли христианство в римско- католической форме.

Распространение христианства сопровождалось его слиянием со старой религией. Об этом позаботилось само христианское духовенство, чтобы сделать новую веру более приемлемой для народа. Старые земледельческие и другие праздники были приурочены к дням церковного календаря. Старые языческие боги постепенно слились с христианскими святыми и по большей части утратили свои имена, но перенесли свои функции и атрибуты на этих святых. Так, Перун продолжал почитаться как божество грозы под именем Ильи Пророка, скотий бог
Велес – под именем святого Власия и т. д.

Однако образы «низшей мифологии» оказались более устойчивыми. Они дожили до наших дней, хотя и не всегда легко различить, что в этих образах действительно идет речь с древних времен, а что уже наслоилось на них после.

У всех славянских народов отмечены поверья о духах природы. Духи – олицетворения леса – известны главным образом в лесной полосе: русских леший, белорусский лешук, пущевик, польский дух лесной, боровой. В них воплощалась опасливая враждебность славянина – земледельца к дремучему лесу, у которого приходилось отвоевывать землю для пашни и в котором человеку угрожала опасность заблудиться, погибнуть от диких зверей. Дух водной стихии – русский водяной, польский водник, лукицкий водный муж
(водяная жена) и т. д. – внушал гораздо больший страх, чем сравнительно добродушный шутник леший, ибо утонуть в омуте, озере куда страшнее, чем опасность заблудиться в лесу. Характерен образ полевого духа: русская полудница, лукицкая природница, чешская поледница и др. Это женщина в белом, которая будто бы является работающим в поле в полуденный жар, когда обычай требует делать перерывы в работе: полудница наказывает нарушителя обычая, сворачивая ему голову или как-нибудь иначе. Образ полудницы – олицетворение опасности солнечного удара. В горных областях Польши, Чехии и
Словакии есть поверье о духах гор, стерегущих сокровища либо покровительствующих горнякам.

Более сложнее и менее ясен образ вилы, особенно распространенный у сербов; он встречается и в чешских, и в русских источниках. Одни исследователи считают его общеславянским, другие – все-таки лишь южнославянским. Вилы – лесные, полевые, горные, водяные или воздушные девы, которые могут вести себя и дружественно, и враждебно в отношении человека в зависимости от его собственного поведения. Кроме верований вилы фигурируют в южнославянских эротических песнях. Происхождение образа вилы неясно, но несомненно, что здесь переплетение разных элементов: и олицетворение природных стихий, и, может быть, представления о душах умерших, и силы плодородия.

Более ясен вопрос о русалках. Этот образ, еще более сложный, известен у всех славян. Он возник в результате влияния античной и раннехристианской обрядности на славян. Сам мофологический образ русалки- девушки, живущей в воде, лесу или поле, - поздний: он засвидетельствован только в 18 веке; это в значительной мере олицетворение самого праздника или обряда. Но этот образ слился, видимо, с древними чисто славянскими мифологическими представлениями: русалка любит завлекать в воду и топить людей, русалки воплощают погибших в воде женщин и девушек и пр. Очевидно, новый сложный образ русалки вытеснил исконно славянские древние образы берегинь, водяниц и других женских водяных духов. Все эти мифологические представления славянского язычества до сих пор живут в фольклоре и литературных произведениях.

К древнейшей эпохе восходят корни лечебной магии, которая у славян, как и у других народов, была связана с народной медициной. В церковных поучениях упоминаются, хотя и весьма неясно, лечебно-магические обряды, говорится и о связанных с ними анимистических образах: «... немощь волшбами лечат, и ноузыт (амулеты), и чараки, бесом требы приносят и беса, глаголемого трясовицу, творят, отгоняще...» Как известно, применение знахарских средств лечения сохранилось у славянских (как и у других) народов до Новейшего времени. Различные симптомы болезни олицетворялись в виде особых злых существ, упоминаемых в лечебных заговорах: «трясця»,
«огнея», «желтея», «ломея» и др.

Широко практиковалась у славян и охранительная магия – было распространено использование различного рода амулетов, например, пробитых зубов медведя, почитаемого уже праславянами, или писанок, символизирующих возраждающуюся жизнь. Для ворожбы применяли коней в щецинской, радогощской и арконской святынях. Ворожили по самым разным знакам, бросали деревянные кубики с пометками, проводили коня между вбитыми в землю копьями. Понятно, что здесь нельзя было обойтись без чародеев-жрецов.

Очень неясен вопрос о древнеславянских служителях культа, исполнителях религиозных обрядов. Ритуал семейно-родового культа выполнялся скорее всего главами семей и родов; общественный же культ был в руках особых профессионалов-волхвов. Не ислючено, что уже при возникновении грандиозных общеплеменных святилищ в 6 – 4 вв. до н. э. у праславян сложились какие-то группы жрецов-волхвов, которые организовали обрядность
«события», руководили процессом языческого богослужения и проводили гадания. Они составляли мудрые календари, знали «черты» и «резы», хранили в памяти мифы, восходившие по крайней мере к бронзовому веку. Волхвы были близки к племенной знати, и, может быть, составляли часть ее; вероятно князьям племен принадлежала и верховная жреческая власть.

Общим названием славянских жрезов были «волхвы» или «волшебники», но, судя по разветвленности терминалогии, в составе всего жреческого сословия имелось много различных разрядов. Известны волхвы-облакопрогонители, те, которые должны были предсказыватьи своими магическими действиями создавать необходимую людям погоду. Были волхвы-целители, лечившие людей средствами народной медецины; церковники признавали их врачебные успехи, но считали, что обращаться к ним грешно. Существовали волхвы-хранильники, руководившие сложным делом изготовления амулетов-оберегов и, очевидно, орнаментальных символических композиций. Творчество этой категории волхвов могут изучать как археологи по многочисленным древним украшениям, служившим одновременно и оберегами, так и этнографы по пережиточным сюжетам вышивки с богиней
Мокошью (покровительницей женских работ, предения и ткачества) и богинями весны, едущими на конях «с золотой сохой», и по многочисленным символическим узорам.

Вполне возможно, что волхвы высшего ранга, бльзкие к таким хранильникам по своему знанию языческой космологии, руководили сознанием сложных и всеобъемлющих композиций типа знаменитого збручского идола. Кроме волхвов-ведунов были и женщины-колдуньи, ведьмы (от «ведать» - знать), чаровницы, «потворы». Интересный разряд волхвов составляли волхвы- кощунники, сказатели «кощюн»-мифов, хранители древних преданий и эпических сказаний. Сказателей называли также баянами, обаятелями, что связано с глаголом «баять» - расказывать, петь, заклинать.

В древнеславянской религии, несомненно, существовали священные и жертвенные места, а кое-где и настоящие святилища и храмы с изображениями богов и пр. Но известно только об очень немногих: Арконское святилище на острове Рюгене, святилище в Ретре, дохристианское святилище в Киеве (под
Десятинной церковью). В сакральных местах совершался культ, основной частью которого было принесение жертв, иногда и человеческих.

Письменность древних славян.
Узелковая письменность.

Ни одна культура духовно развитого народа не может существовать без письменности. «Прежде убо словене неймъаху письменъ, не чертами и ръзанми гадааху погани сущи». Обычно, основываясь на этих словах, написанных в 9 веке. Болгарским монахом-черноризцем Храбром, и делают вывод о том, что славяне до миссионерской деятельности Кирилла и Мефодия не знали письменности. По мнению же ряда современных лингвистов и историков, Кирилл
(ок. 827 – 869) и Мефодий (ок. 815 – 885) были не создателями, а лишь реформаторами уже существовавшей азбуки, основанной на греческом алфавите и использовавшейся при записи Велесовой книги. Имеются также свидетельства, что, кроме греческой, славяне имели и свою оригинальную систему письма: так называемую узелковую письменность. Знаки ее не записывались, а передавались с помощью узелков, завязанных на нитях, которые заматывались в книги- клубки. Память о древнем узелковом письме осталась в языке и в фольклоре.
Мы до сих пор завязываем «узелки на память», говорим о «нити повествования», «хитросплетении сюжета». В сказках Иван-царевич прежде чем отправиться в путешествие, получает клубок от бабы Яги. Разматывая этот своеобразный древний путеводитель, он, возможно, читал узелковые записи и таким образом узнавал, как добраться до места.

Период письменной жреческой культуры, видимо, начался у славян задолго до принятия христианства. Сказка о клубке бабы Яги уводит во времена матриархата. По мнению известного ученого-фольклориста В. Я.
Проппа, баба Яга – это типичная языческая жрица, возможно, и хранительница
«библиотеки клубков». Хранились они в берестяных коробках (не отсюда ли выражение: «наврать с три короба»), а при чтении нити с узелками вполне могли «наматываться на усы», приспособления для чтения.

В древности узелковая письменность была распространена достаточно широко. Узелковым письмом «кипу» или «вампум» пользовались древние инки и иронезы. Письмо «цзе-шен» было известно в древнем Китае. Финны, угры, карелы, издревле совместно проживавшие со славянами на северных территориях
России, имели узелковую письменность, упоминание о которой сохранилось в карело-финском эпосе «Калевала». На многих предметах, поднятых из захоронений языческого времени, просматриваются песимметричные изображения узлов сложной конфигурации, напоминающие иероглифическую письменность восточных народов.
Прообразы пиктографического письма.

Часто в сочинениях христианского времени встречаются иллюстрации с изображениями сложных переплетений, вероятно, перерисованных с предметом архаической эпохи. Художники, изображавшие эти узоры, следовали существовавшему в то время правилу наряду с христианской символикой использовать и языческую. Следы узелковой письменности можно найти на стенах храмов эпохи «двоеверия», когда христианские святилища украшались не только ликами святых, но и орнаментальными узорами.

То, что Храбр назвал чертами и резами, есть некий прообраз рисуночного, пиктографического письма, широко использовавшегося в орнаментальных украшениях ритуальных предметов. По нему ученые востанавливают содержание узелкового письма. Так, изображение простой петли- окружности предположительно расшифровывается как знак Рода. В пиктографическом письме этот знак трактуется более широко: Род – как племя, группа, женщина, орган рождения, глагол родить. Символ Рода – окружность, является основой для многих узлов-иероглифов и условием, способным придать словам сакральное значение. Окружность с крестом – это солярный символ, знак Солнца и бога солнечного диска Хорса. Знак другого солнечного бога более сложен, ибо Дажьбог еще и хозяин Вселенной, податель благ и прародитель русского народа. Решеткой во времена первых пиктографических записей обозначалось вспаханное поле, сам пахарь, а также богатство, благодать.

Праславяне были земледельчиским народом, поклонявшимся Роду, этим можно объяснить совмещение символов Рода и поля в едином символе Дажьбога.
Чуть усложненный солярный символ, у которого вместо окружности рисовалась ломаная линия, приобреталл значение «громового колеса», знака бога грозы
Перуна, остроугольная колесница которого вызывала небесный грохот-гром.
Узел-иероглиф солярной усложненной формы наподобии трезубца принадлежал богу огня Семарглу и его ипостаси соколу Раготу. Как показали исследования археологов, трезубец есть стилизованное изображение этой птицы, сложившей крылья(у египтян один из верховных богов Хор или Гор изображался соколом, расправившим крылья в полете). Историки связывают происхождение племенного знака-герба трезубца Рюриковичей и даже самого имени основателя династии русских князей Рюрика с птицей-тотемом западных славян – ободритов Рарогов.

Узелково-иероглифическая письменность древних славян, видимо, была очень сложна. Доступная лишь избранным – жрецам и высшей знати, - она стала священным письмом. По мере распространения христианства и угасания древней культуры славян вместе с жрецами-волхвами погибали и тысячелетние знания,
«завязанные» узелковым письмом. Очевидно, что узелковая письменность в ту пору не могла соперничать с более простой системой письма, основанной на кириллице.

Литература использованная для написания реферата:

1. «Культурология. История мировой культуры». Под редакцией профессора

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки