Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Таким образом, у каждого человека невротическую тревогу порождает своя конкретная угроза; определяющую роль тут играет та невротическая черта характера человека, которая поддерживает его безопасность. У человека, которому присуща мазохистическая зависимость, — у того, кто цепляется за других, чтобы снизить свою базовую тревогу, — приступ тревоги возникает тогда, когда его могут покинуть. У нарциссической личности — человека, у которого в детстве базовую тревогу снижало безусловное восхищение родителей, — тревога возникает в ответ на опасность, что он не получит признания и восхищения. Если безопасность человека зависит от его скромности и незаметности, тревогу вызовет ситуация, при которой ему нужно «выйти на сцену».

Поэтому, думая о проблеме тревоги, мы всегда должны искать ответ на вопрос, какая жизненно важная ценность поставлена под угрозу; при невротической же тревоге нас интересует та невротическая черта, которая избавляет человека от чувства беспомощности и которая в данный момент стоит под угрозой. Таким образом, продолжает Хорни, «тревогу может спровоцировать все, что ставит под угрозу защитные средства человека, то есть его невротические тенденции». Разумеется, угроза не всегда носит такой же чисто внешний характер, как, например, угроза разрыва отношений; угрозу может представлять и интрапсихический импульс или желание, которое, если его выразить, ставит под угрозу безопасность личности. Поэтому тревогу нередко порождают сексуальные или агрессивные импульсы, — не потому что человек опасается их фрустрации, но потому, что выражение этих импульсов ставит под угрозу некоторые формы межличностных взаимоотношений, которые, с точки зрения человека, жизненно важны для существования его личности.

Тот факт, что одна или обе стороны конфликта могут вытесняться из сознания — на время или постоянно — лишь переносит ту же проблему на более глубокий уровень.

Я уже упоминала о том, что Хорни придавала большое значение взаимному влиянию тревоги и ненависти. Это сильная сторона ее теории. По ее мнению, среди интрапсихических факторов, провоцирующих возникновение тревоги, на первом месте стоит ненависть. Фактически, «агрессивные импульсы различного рода являются основным источником невротической тревоги». Тревога вызывает ненависть, а агрессивные импульсы, в свою очередь, порождают тревогу. Не удивительно, что человек испытывает враждебное отношение к тем переживаниям и тем людям, которые представляют собой угрозу и порождают мучительное чувство беспомощности и тревоги. Но поскольку невротическая тревога есть следствие слабости и зависимости от других, «сильных» людей, враждебное отношение к этим людям ставит под угрозу зависимость, которую невротик стремится сохранить любой ценой. Подобным образом, интрапсихический импульс агрессии, направленный на этих людей, пробуждает страх наказания или ответной агрессии, и поэтому усиливает тревогу.

Рассуждая о взаимном влиянии тревоги и ненависти друг на друга, Хорни приходит к выводу, что «особо важной причиной» тревоги являются «подавленные агрессивные импульсы». И нельзя не согласиться по меньшей мере с тем, что подобные взаимоотношения между ненавистью и тревогой в нашей культуре — это клинический факт, в котором несложно убедиться.

Значение идей Хорни для понимания теории тревоги заключается в том, что она показала, как конфликтующие тенденции личности становятся источником невротической тревоги, и, кроме того, переместила проблему тревоги в чисто психологический контекст, где учитываются также и все социальные аспекты проблемы. Подход Хорни к проблеме тревоги резко контрастирует с псевдо-естественно-научными тенденциями, окрашивающими теоретические представления Фрейда.

3. Анализ тревожных процессов.

Согласно данным когнитивной психологии, мозг перерабатывает происходящие события (стимулы) в соответствии со схемой, которая хранит представления человека о себе и о внешнем мире, сложившиеся на основе прошлой информации. Схемы организованы в прочные образования (когнитивные установки) и хранятся в долговременной памяти. Часто подкрепляющиеся схемы отличаются высокой стабильностью, их крайне трудно изменить.

Ряд исследователей предположили, что для людей, страдающих агорафобией, характерны специфические идеи, основные темы которых – это страх физической болезни . В.Гуидано и Дж. Лиотти свели переживания больных агорафобией к трем основным категориям : утрате контроля, физического здоровья и неспособности совладать с внешней опасностью. Фантазии лиц, страдающих социофобией, обычно сосредоточены на страхе возможной негативной оценки со стороны других людей. Эти люди ошибочно интерпретируют события, физические ощущения, социальное поведение других людей, в их воображении разворачиваются сцены отвержения и унижения. Такое воображение является следствием мыслительных ошибок, искажений и алогизмов. При фобиях обнаружено четыре основных типа логических ошибок :

1 ) Произвольное умозаключение, которое предполагает извлечение выводов о катастрофическом ходе событий без каких-либо доказательств смертельности физических симптомов тревоги или потенциальной опасности фобического стимула.

2) Сверхобобщение – уникальный опыт острой тревоги переносится на большинство возможных ситуаций.

3 ) Резкое преувеличение степени тревоги опасности и преуменьшение безопасности.

4) Персонализация ( то есть отнесение к себе) каждого события, напоминающего человеку о его собственной уязвимости и зависимости, о равнодушии или агрессивности окружающих.

С. Рахман предположил, что смерть близкого и значимого человека или разрыв отношений с ним – очень частое событие, предшествующее началу агорафобии. Оно может сильно снизить чувство безопасности и контролируемости событий. Сигналы безопасности, как и схемы опасности, могут быть усвоены и сохраняемы с раннего детства. Р.Торпе и Л.Бернс в своем эпидемиологическом исследовании фобических пациентов обнаружили, что 43 % из них имели сверхтревожных матерей. Можно гипотетически предположить, что такие мамы были неспособны создать основу для чувства безопасности у своих детей. Другое объяснение психологической основы тревоги может быть найдено в теории эффективности « Я» американского психолога А.Бандуры. Он ввел понятие «эффективность»Я», объясняющее, как предпринимаются усилия по преодолению непереносимых переживаний. Возросшая уверенность в себе выражается в снижении тревоги, повышает надежду на успех, усиливает способность длительно подвергаться устрашающим стимулам. Ложные представления об опасности, связанные с ошибками в рассуждениях и оценках, могут быть описаны в терминах искаженных умозаключений о причинах и следствиях. Дж.Роттер в своем исследовании показал важность правильности или ошибочности причинно-следственных суждений. Он выделил специальный психологический параметр – локус контроля за подкреплением. Этот локус контроля может восприниматься как находящийся внутри или вне субъекта – интернальный и экстернальный. Лица с интернальным локусом воспринимают события как подконтрольные им, в то время как «экстернальные» люди воспринимают события как неподвластные их контролю и разворачивающиеся под влиянием случая, судьбы или всесильных структур. Терапевтические сдвиги в локусе контроля были продемонстрированы Д.Адлером и Дж.Прайсом ; страдающие агорафобией с изначально экстернальным локусом в процессе бихевиоральной терапии стали более «интернальными».

Как я уже упоминала в данной работе, тревога означает сниженное настроение, сочетающееся с ожиданием несчастья и чувством внутреннего напряжения. Уже исходя из подобного определения тревоги, заостряющего внимание на ожиданиях, становится очевидным, что тревожно-фобические переживания тесно связаны с «образом будущего». Этот образ носит осознанный или скрытый негативный характер из-за допущенных искажений и ошибок в мышлении. Поэтому страхи, их возникновение и усиление тесно связаны с так называемым « забеганием вперед» и «предсказаниями» неудач и катастроф.

Страх и тревога, формируемые психологическими проблемами, являются «первичными». Активация этих проблем с помощью внутренних диалогов, прогнозов, ассоциаций и дискурсивных механизмов создает ситуацию хронической стимуляции организма сигналами опасности и хронической же, в ответ на эту опасность, реакции гипермобилизации. Осознанное обнаружение этой реакции ( в виде ощущений напряжения, дрожи, сердцебиения, одышки и т.п.),чаще в сочетании с другими неблагоприятными факторами, дает толчок появлению выделяемой нами так называемой «вторичной фиксации», страха уже непосредственно своего состояния и, по ассоциации, тех мест и условий, в которых это состояние возникает.

Вторичная фиксация на своих эмоциональных и сопряженных с ними вегетативных реакциях сама со временем становится достаточно автономным самоподкрепляющимся условно-рефлекторным «кольцом».

Процессы прогнозирования, предвосхищения, а так же получаемый в результате их образ будущего имеет регулирующее значение для поведения и на уровне личностной организации, на что указывали Б.Г.Ананьев, С.Л.Рубинштейн, К.А.Абульханова-Славская и другие. В психологической науке изучение регуляции поведения традиционно ведется с привлечением особого внимания к механизмам предвидения будущего ( антиципации). Способность к предвосхищению и опережающему отражению результатов действий на биологическом, физиологическом и психофизиологическом уровне явилась предметом исследований П.К.Анохина.,Н.А.Бернштейна,И.С.Беритова,Н.А.Городеевой, В.П.Зинченко и ряда других авторов. Анализ механизмов антиципации на уровне деятельности получил развитие в работах Б.Ф.Ломова, Е.Н.Суркова , Н.Д.Заваловой.

Концепция собственного будущего может выполнять адаптивную функцию, то есть ее построение позволяет индивиду приспосабливаться к своему социальному окружению, соответствовать нормам и принимать их, проявлять целенаправленную активность. Однако эта же концепция может приводить и к дезадаптации, если в ее структуре будут доминировать негативные представления. Как уже упоминалось в работе, каждый человек по мере развития усваивает определенные правила. их можно обозначить как формулы, программы или алгоритмы, посредством которых он пытается осмыслить действительность. Эти формулы ( взгляды, позиции, установки) определяют, как человек объясняет происходящие с ним события и как к ним следует относиться. В сущности, из этих базисных правил формируется персональная матрица значений и смыслов, ориентирующая индивидуума в происходящей действительности.

Подобные убеждения формируются из детских впечатлений, или перенимаются от родителей и сверстников. В основе многих из них лежат неписанные семейные правила. Такие скрытые правила мышления и поведения принято называть семейными скриптами.

Условно можно выделить четыре типа психологических травм детского возраста, оказывающих влияние на формирование личностных особенностей, лежащих в основе тревожных расстройств :

1) Драматические ситуации в детстве. Эти обстоятельства возникают, как правило, в тех семьях, где один или оба родителя страдают алкоголизмом и психической неуравновешенностью, что порождает бурные конфликты, нередко с драматическими ситуациями (угрозы убийства, драки, необходимость для безопасности покидать дом, нередко в ночное время и т.д.).Предполагается, что в этих случаях возникает возможность фиксации страха по типу импринтинга ( запечатления).

2 ) Эмоциональная изоляция(депривация). Возникновение наиболее вероятно в тех семьях, где интересы родителей связаны преимущественно с работой или другими обстоятельствами вне семьи. При этом ребенок, живя формально в благополучной семье, растет в условиях эмоциональной пустоты и изоляции. Такая же ситуация часто встречается в неполных семьях. Либо оба родителя являются эмоционально холодными личностями, не испытывают привязанности к ребенку. В другом случае кто-то из родителей страдает серьезным психическим или физическим заболеванием, и вся семья озабочена его здоровьем, а о ребенке временно «забывают». Еще один вариант развития ситуации : сверхтребовательные родители, которые считают, что ребенок должен соответствовать определенным требованиям. Они внимательно следят за его образованием, ребенок много занимается музыкой, иностранными языками, спортом и т.д., при этом у него нет эмоционального контакта с родителями, они общаются с ним чисто формально. Пациенты, выросшие в таких семьях, постоянно испытывают повышенную потребность в эмоциональных контактах, их устойчивость к стрессу существенно снижена, а фоновая тревога постоянно находится на более высоком уровне, чем у других людей.

3) Сверхтревожность или гиперопека родителей. В таких семьях тревожность как черта поведения одного или обеих родителей определяет воспитание ребенка. Родители чрезмерно контролируют его здоровье, учебу, поступки. Тревога родителей проявляется при каждой неопределенной ситуации, выражается в постоянном ожидании опасности, несчастья и соответствующих запретах, которые они накладывают на поведение ребенка, чтобы этого избежать. Часто между матерью и ребенком возникает так называемый психологический симбиоз. Мать в таком случае теряет границу своей личности и личности ребенка. У ребенка в ответ на социальные ситуации, с которыми он не в состоянии справиться сам, формируется ответное чувство тревоги – усвоенная стереотипная реакция на сложную или стрессовую ситуацию.

4) Постоянная конфликтная ситуация в семье. Хронические конфликты, возникающие по разным причинам создают в семье эмоциональную нестабильность. В этих условиях ребенок, эмоционально вовлекаемый в конфликт, не может эффективно влиять на него, и убеждается в бесполезности своих усилий, у него формируется чувство беспомощности. В таких ситуациях может развиваться «обученная беспомощность». В будущем в тех или иных трудных ситуациях на основании прошлого опыта пациент строит прогноз, что не сумеет разрешить проблему, отсюда возникает чувство беспомощности, что снижает его устойчивость к стрессу.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат анализ, ответ 2.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки