Ведение процесса в защиту чужих прав

Категория реферата: Рефераты по юридическим наукам
Теги реферата: капитанская дочка сочинение, план курсовой работы
Добавил(а) на сайт: Тихослава.

Так, во Франции действует принцип «Nul ne plaide par procureur» [никто не вправе предъявить от своего имени требования в защиту чужих интересов (фр.)],[ 38]нечто аналогичное есть в Испании[ 39] и Португалии (ст. 26 ГПК 1961 г.). Самовольное обращение в защиту чужих прав также исключено в Австрии,[ 40] Швейцарии[ 41] и Греции.[ 42] В Италии ст. 81 ГПК категорически запрещает обращаться в суд в защиту чужих прав от своего имени.[ 43] Этот принцип должен был первоначально воспрепятствовать тому, чтобы настоящий истец мог скрыться за кем-то другим. Такой запрет служит защите противной стороны и, само собой, уже больше не применяется в отношении представительства («représentation ad litem», представительство по назначению).[ 44] Трактуя этот принцип с позиций «легитимности стороны» и «интереса правовой защиты» («l’intérêt pour agir», наличие материально- или процессуально-правового интереса в предъявлении иска), некоторые делают вывод о том, что прежде всего этот интерес должен быть личным.[ 45] Несмотря на заботу о ясности процессуальных отношений, такое понимание значительно усложняет иски ассоциаций (см. ниже, разд. V).

Тем не менее вопреки этому немецкая судебная практика и господствующее в немецких научных кругах мнение щедро допускают применение правового института договорного ведения процесса в защиту чужих прав. Этот институт позволяет настоящему правообладателю укрываться за стороной, правообладателем не являющейся. Материально-правовой базис в виде изъятия полномочия (аналог § 185 ГГК) связан с незначительными трудностями: так, Верховный суд ФРГ еще ни разу не настоял на передаче права.[ 46] За этим изъятием полномочий также должно последовать (разумеется, не мгновенно, ввиду его особенной сомнительности) наделение полномочиями на ведение процесса.[ 47] Действенным в этой ситуации является «процессуальный фильтр» в виде достойного защиты собственного интереса в аналогии § 66 и абз. 1 § 256 ГПК. Что касается последнего, судебная практика хочет сохранить баланс между интересами истца и интересами ответчика.[ 48]

Если при этом исход процесса повлияет на собственное правовое положение лица, осуществляющего ведение процесса в чужом праве,[ 49] то следует признать допустимыми по общему правилу иски лиц, предоставивших обеспечение обязательства,[ 50] даже если эти иски основаны на праве, более не принадлежащем данным лицам.

Требует ли истец в таком случае негласной цессии платежа в свой адрес, или обнаружение того, что процесс ведется не правообладателем в адрес лица, предоставившего обеспечение, не играет в данном случае никакой роли? Очевидна предрасположенность договорного выдвижения для ведения процесса к злоупотреблениям договорного выдвижения для ведения процесса на месте правообладателя в качестве стороны по делу. Ответчик ущемлен прежде всего тем, что на передний план выдвигается, как правило, неимущий истец, от которого невозможно требовать гарантий по оплате процессуальных расходов (§ 110 ГПК)[ 51] или от которого позже невозможно получить удовлетворение по иску о возмещении процессуальных расходов в соответствии со § 91 ГПК. Государственная казна также терпит ущерб, если такой неимущий защитник чужих прав получил правовую помощь от государства.[ 52] Выдвигая на передний план другого истца, правообладатель может также избежать встречного иска.[ 53] Для подтверждения своей позиции иногда он желает сам иметь статус свидетеля в процессе, когда его объяснения как стороны (§ 445 и сл. ГПК) не принимаются во внимание. Возражение, выдвигаемое против договорного ведения процесса в чужом интересе и заключающееся в том, что в результате таких действий свидетель и сторона меняются местами, разумеется, имеет незначительный вес. Положение в качестве стороны или свидетеля меняется посредством обычной уступки права требования или иных манипуляций подобного рода, которые судья может и должен принимать во внимание при оценке доказательств (§ 286 ГПК).[ 54] Принимая во внимание требование равенства средств в гражданском процессе[ 55] в соответствии с абз. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, важно заметить, что ограничение в отношении допроса сторон в процессе более чем сомнительно, и, кроме того, сделанные ими заявления могут быть изменены посредством заслушивания сторон в соответствии с § 141 ГПК; «простые» пояснения сторон также могут быть свободно расценены как часть «общего содержания слушания дела» в соответствии с абз. 1 § 286 ГПК. В отношении же довода о судебных расходах можно возразить, что ответчик при уступке права также не застрахован от подачи иска неимущим истцом.

В таком случае судебная практика всегда идет на помощь ответчику, иногда даже отрицая достойный защиты интерес, когда находящееся в долгах неимущее общество с ограниченной ответственностью хочет выступить в защиту чужих интересов.[ 56] Однако сама современная судебная практика в таких ярких случаях все же склоняется к стабильному увеличению допущения договорного ведения процесса в защиту чужих прав.[ 57] Вместо принципиального принятия договорного обращения и исключительного отрицания самого достойного защиты интереса, можно было бы уничтожить одним ударом все без исключения процессы злоупотребления, установив в рамках заинтересованности в правовой защите положение о том, что истец при обращении в суд исходит из своего собственного материального права. Один из этих отвергнутых интересов (право обращаться в суд от своего имени) законодатель принципиально[ 58] не признал достойным защиты. Благодаря этому данный интерес не является также достойным защиты и в смысле процесса, что позволяет правообладателю уполномочить кого-либо другого на ведение процесса.[ 59]

Договорное обращение в суд от своего имени и в защиту чужих прав происходит тем не менее на основе договоренности причинить вред ответчику, и исходя из этого существует более чем достаточно оснований для упразднения подобного института гражданского процесса.

Критика правовой конструкции договорного обращения[ 60] не может быть представлена здесь более подробно. Посредством удваивания частной автономии полномочия на ведение процесса ответчик против своей воли остается брошенным в процессуальной связи с тем, с кем он никак (или уже никак) не связан в материально-правовом смысле.[ 61] Только потому, что договорное обращение в защиту чужого интереса особенно удобно для лица, предоставившего обеспечение обязательства, и лица, такое обеспечение принявшего, необходимо не допустить распространение материально-правовых недостатков принципа публичности на процессуальное право. В гораздо большей степени договорное обращение отвергнуто догматически,[ 62] когда наряду с полной передачей прав и процессуальным наделением полномочиями нет процессуальной необходимости в нарушающем систему «правовом гибриде», подающем собственный иск в защиту чужого права.[ 63] Кроме того, если даже допустить, что в интересах лица, принявшего обеспечение, не вести процесс самому, все же необходимо признать: это не может и не должно отражаться на издержках ответчика.[ 64]

V. Иски ассоциаций и групповые иски

Зачастую правообладатель не заявляет свое индивидуальное требование перед судом, так как ему не хватает для этого нервов, денег или сил, или если подача иска для него из-за низкой его цены не выгодна с финансовой стороны. В данном случае институт иска ассоциации даже вопреки обоснованной незаинтересованности индивидуального правообладателя является эффективным средством судебного преследования, по крайней мере в отношении требований о несовершении действий и требований об их отмене.

Такое фокусирование одинаково направленных интересов посредством иска ассоциации[ 65] известно немецкому праву, однако частично ограничено в § 3 Закона Германии «О необоснованных исках»,[ 66] в отношении требований о несовершении действий — в § 3a того же Закона[ 67] и прежде всего в § 8 абз. 3 Закона Германии «О борьбе с необоснованной конкуренцией». Ограничение по цели иска и ограничение права на иск определенных учреждений и ассоциаций необходимо, чтобы избежать возможности подачи таких исков любым и каждым. Полномочие на ведение процесса исходит от ассоциаций, без которых государство было бы вынуждено действовать самостоятельно для эффективного осуществления групповых и всеобщих интересов.

В отличие от подобного иска ассоциации существует иск ассоциации, подаваемый ею в порядке договорного обращения от своего имени в защиту чужих интересов, а именно интересов одного из своих членов. Такой иск (см. выше, разд. IV) должен быть признан недопустимым. Идет ли речь при допустимом, обычном иске ассоциации о случае законного обращения в защиту чужих прав (см. выше, разд. III), зависит от того, реализует ли ассоциация от своего имени чужие или свои собственные материально-правовые требования. В последнем случае вопрос о полномочии на ведение процесса ассоциацией не является проблемным.[ 68] Немецкий законодатель хотел решить этот спорный вопрос в новеллах Закона Германии «Об общих условиях совершения сделок» 2000 г., изложив его в смысле собственного материально-правового требования ассоциации,[ 69] но терминологически ему это не совсем удалось. Аналогично в принятом в период школьной реформы 1 января 2002 г. абз. 2 § 13 Закона Германии «Об общих условиях совершения сделок» указывается сегодня абз. 1 § 3 Закона Германии «О недопустимых исках», согласно которому ассоциациями «предъявляются» требования о несовершении действий и требования об их отмене.[ 70] Ранее содержавшаяся в абз. 3 § 8 Закона Германии «О борьбе с недобросовестной конкуренцией» формулировка, напротив, указывала, что могут «реализовываться требования о несовершении действий».[ 71] Также в абз. 2 § 3 Закона «О недопустимых исках» использовалось терминологически противоречивое слово «реализовывать».

Известная формулировка, содержащаяся в абз. 1 § 3 Закона Германии «О недопустимых исках», четко показывает достойные уважения намерения законодателя связать между собой полномочие на ведение процесса и материальное право. Такое дополнение «intérêt personnel» [личный интерес (фр.)] вообще разрешает иски ассоциаций в правопорядках, которые кроме законодательно определенных случаев не знают права на обращение в суд от своего имени в защиту интересов другого лица.[ 72] В случае материальных и процессуальных неудач индивидуальных правообладателей при предъявлении собственных требований о несовершении действия или об его отмене ассоциации ничего не теряют. Их процессуальный успех работает на всех, а неудача не накладывает обременительных обязательств на лица, не являвшиеся сторонами по делу.[ 73]

Ситуация кардинально изменится, если принять новые предложения и ввести в качестве исков ассоциации имущественные иски.[ 74]

Вопрос здесь ставится так же, как и в случае с групповыми исками в США:[ 75] каким образом осуществить раздел суммы, присужденной по решению суда между отдельными управомоченными лицами? Эта проблема остается даже тогда, когда право на подачу иска ассоциацией ограничится только «незначительным ущербом», максимум до 25 евро, как это предлагают Миклитц и Штадлер.[ 76] Предлагаемый ими выход, в соответствии с которым обратившаяся в суд ассоциация не должна будет передать присужденную по решению суда сумму потерпевшим потребителям, но сможет употребить ее на заложенные в уставе цели,[ 77] запрещен в ст. 14 Основного Закона ФРГ.

В данном случае происходит отчуждение имущества индивидуального правообладателя; это аналогично тому, чтобы принуждать его оказывать денежные дотации часто конкурирующим между собой ассоциациям. Такое попечительство индивидуального правообладателя не будет легитимным и на том основании, что возникает право предъявить требование собственника к ассоциации о выдаче принадлежащего ему имущества, находящегося в чужом владении.[ 78] В данном случае возникает опасность того, что иски ассоциаций, задуманные как инструмент для защиты рядового потребителя, будут использованы в интересах выигрыша ассоциаций и их адвокатов. Величину этой опасности и потенциал злоупотреблений в таких случаях показывают групповые иски в США, где их «nuisance value» [вредоносный смысл (англ.)] нацелен на то, чтобы вынудить ответчика заключить предметно необоснованное мировое соглашение.[ 79] Допущение общих исков в защиту чужих интересов в немецком и в европейском праве не одобряется. Здесь возможна только индивидуальная субъективная множественность исков и содействие в максимальном объединении параллельных судебных процессов (§ 147 ГПК). Из этого следует, что защита общих интересов все же остается делом публичного (в частности, уголовного) права.

VI. Заключение

Полномочие на ведение процесса принципиально имеет право осуществлять только правообладатель. Исключения предложены и предметно оправданы: прежде всего, это случаи открытого представительства (см. выше, разд. I), участие в процессе в качестве стороны в силу занимаемой должности (см. разд. II), а также случаи, основанные на материальном (см. разд. III.1) и на процессуальном (см. разд. III.2) праве.

Эффективным средством для соединения одинаково направленных частных и публичных интересов является иск ассоциации, направленный на прекращение незаконного действия или его несовершение (см. разд. V). Напротив, правовую конструкцию договорного обращения в защиту чужих прав, существующую, по-видимому, только в немецком процессуальном праве, необходимо исключить (см. разд. IV). Такие материально-правовые институты, как полномочие на взыскание (аналог § 185 ГГК) или предполагаемое доверение, не могут быть необдуманно внесены в процессуальное право.[ 80]

Достойный защиты интерес истца на приобретение посредством автономного объединения с правообладателем не предусмотренного законом собственного права на ведение процесса не признается. Тем не менее не могут нарушаться интересы противной стороны посредством вмешательства третьего лица, а также публичный интерес, заключающийся в ясности процессуальных отношений. Каждый должен иметь возможность бороться за свое право самостоятельно, нести при этом риск проиграть процесс и все связанные с этим последствия (§ 91 ГПК). Правовые конструкции, разрывающие эту связь, лишь способствуют злоупотреблениям во вред противной стороне и самому правообладателю. Это действительно как для случаев договорного представительства, так и для исков ассоциаций о возмещении ущерба.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки