Cравнительный анализ сюжетной и образной структуры в "Пейзаже, нарисованном чаем" Милорада Павича и произведениях Н. В. Гоголя

Ремеле Александр

Данная работа является в своём роде новаторской - тема сравнения произведений М. Павича с текстами Гоголя, насколько известно автору, на данный момент времени остаётся совершенно неразработанной, хотя очевидность в ценности и плодотворности таких исследований, думаем, будет доказана ниже.

Во-первых, заманчиво деление "Пейзажа" на две части. Ведь и "Мертвые души", и "Портрет", и "Невский проспект", и "Шинель", и "Женитьба" имеют похожее строение. Функционально это было необходимо Гоголю, т.к. в разных частях - различное "обрамление" главного героя второстепенными лицами ("Мертвые души", "Женитьба") или вообще разные главные герои ("Портрет", и "Невский проспект"). В случае с "Пейзажем" мы наблюдаем то же самое: Атанас Свилар из "Маленького ночного романа" абсолютно не похож на себя, ставшего Афанасием Разиным в "Романе для любителей кроссвордов". Аналогично обстоит дело и с второстепенными персонажами (а именно - их количество в "Романе для любителей кроссвордов" несоразмерно большее, чем в "Романе для любителей кроссвордов", а роль героев, проходящих через весь роман может кардинально отличаться в разных частях "Пейзажа"). Так, если МНР можно было бы сравнить с иконой с деяниями, то РДЛК - это картина хождений по Аду или Страшного суда.

Павич строит амбивалентный образ Атанаса Свилара. Атанас проходит через событийный ряд, близкий Чичиковскому, но с другим результатом и в ином качестве. Начиная в образе схожем с образом Акакия Акакиевича , Свилар постепенно мигрирует в лагерь сильных мира сего, приобретая черты Чичикова, Муразова из "Мёртвых душ" и, в конце концов, превращаясь в "значительное лицо", погубившее Башмачкина. Наблюдениям за этой эволюцией и посвящена основная часть данной работы.

Главный герой "Пейзажа" - Атанас Свилар - является в начале романа в образе творца-графомана. Он наделён комплексом мотивов и черт, напрямую связанных с Акакием Акакиевичем, который "[…] представляет собой бытовое снижение уже ставшего расхожим типа экстатического графомана-творца", - как пишет о нём Михаил Вайскопф. Действительно, Свилар - архитектор, чьи проекты "год за годом […] пылились в его квартире, свёрнутые в трубку и сваленные в стенные шкафы или зажатые между двойными дверями" (МНР с. 13 -14) ; "его работа архитектора, выполняемая в нерабочее время, остающаяся только на бумаге" (МНР с. 17); злословие по поводу его неудачливости: "Он проектирует […] на этом свете, а дома строятся уже на том" (МНР с. 14); его " колоссальная работоспособность , которая словно слизывала его одежду и волосы" (МНР с. 14) . Все эти черты просто копия с Башмачкина, который бегает на службу в старой шинели, имеет лысину на голове, не знает продвижения по службе и счастья в личной жизни (ср., Свилар женат, но жену не любит). У обоих существует "сильный враг". Но если для гоголевского героя это "северный мороз", свирепствующий зимой (а точнее, шинель, совершенно не защищающая от этого мороза), то для Свилара это сенная лихорадка, которая "нападает" на него каждую весну. Это сравнительно небольшое различие, однако, кладёт начало расхождению образов, которое произойдёт к средине 2-й части "Пейзажа". Но в начале романа функциональная связь шинели Башмачкина и болезни Свилара важна и сильна.

Старая шинель, "капот" Акакия Акакиевича, позволяла ему "перебежать как можно скорее пять шесть улиц", чтобы "с любовью" переписывать бумаги. Но "позволяла" она это из рук вон плохо и с каждым разом всё хуже. Вместо того, чтобы защищать Акакия Акакиевича от внешнего мира, минимизировать влияние мороза, она, наоборот, лишь усиливала, подчёркивала контраст, между тем, как есть, и тем, как быть должно. В отличие от новой шинели, имевшей две выгоды : " одно то, что тепло, а другое, что хорошо ", старая, очевидно, грешила и тем, что холодно, и тем, что " служила […] предметом насмешек чиновникам". В новой шинели Башмачкин дороги "не приметил вовсе", значит старая шинель "удлиняла" путь, "несмотря на то, что он (Башмачкин - А.Р.) старался перебежать как можно скорее законное пространство".

На "законное пространство" здоровья посягает со своей стороны сенная лихорадка, чьи функции также амбивалентны (точнее, задачи, преследуемые ею реально, на 180° повёрнуты от направления надлежащих целей). Вот что сообщают Свилару: "Болезни подобны разным платьям […] Как знать, от какой напасти и ещё больших бед защищают человека болезни […] Лучше заболеть, чем познать истину […] ваша болезнь […] хочет вас от чего-то уберечь и защитить" (МНР с. 79).

Именно из-за шинели попадает Акакий Акакиевич к Петровичу и, узнав о том, что необходимо сшить новую шинель, выходит "как во сне" и идёт "совершенно в противную сторону", "вместо того, чтобы идти домой". Сенная же лихорадка "выпроваживает" Свилара в путешествие на Афон, которое слишком (даже - с лишком) напоминает странствия Чичикова, описанные в 1-м томе "Мёртвых душ". Кстати, некоторые общие с Павлом Ивановичем черты у Свилара уже присутствуют.

Как и Чичиков, который "родился просто, как говорит пословица : ни в мать, ни в отца, ни в проезжего молодца" (Т3 с. 221), Атанасу его отец, Коста Свилар , чью "мёртвую душу" тот отправился искать на святую гору, оказывается отчимом.

Чичиков тоже занимался строительством в комиссии "Для построения какого-то казённого весьма капитального строения" (Т3 с. 230) и также, как и Свилару, ему не удалось ничего построить, но уже по причине собственного обогащения за казённый счёт, в следствие чего комиссия была переформирована. Тут появляется параллель между образами Чичикова и Опсеницы .

Перед тем, как пуститься в аферу с мёртвыми душами, Чичиков сокрушается: " какими глазами я стану смотреть терперь в глаза всякому почтенному отцу семейства?" Чичиков хочет, но не считает возможным для себя стать отцом, причитая: " […] что скажут потом мне мои дети? Вот, скажут, отец, скотина, не оставил нам никакого состояния!" Этот вымышленный конфликт воплощается в упрёках сына Атанаса Свилара в том, что тот, как и всё его поколение, "бездарно проел свой хлеб" и ничего не оставил в наследство.

Кстати, заметим, что болезнь Чичикова - лёгкая простуда, "флюс и небольшое воспаление в горле" (Т3 с. 208), как и лихорадка Атанаса, выполняет защитную функцию, т.к. благодаря тому, что Павел Иванович остаётся дома, на время откладывается потрясение, которое впоследствие вызовет неожиданное сообщение Ноздрёва о слухах, гуляющих в городе. Но перейдём всё же к подробному рассмотрению путешествий Чичикова и Свилара.

I     Сразу же привлекает интерес попутчик Свилара - некий гусляр, который затягивает в дороге песню, одну из тех, "которых нет ни в одном из сборников, но которые передаются певцами из уст в уста, подобно оспе. И действительно, это было похоже на заразу, на болезнь языка, переходящую с предыдущей фразы на последующую, которая хоть и говорит совсем о другом, но корёжится и подгоняется под свою предшественницу" (МНР с. 46). Конечно, нам это напоминает "песню не песню, но что-то такое длинное, чему и конца не было" и куда "всё вошло", "что первое попадалось на язык" Селифану, кучеру Чичикова. Как и Селифан, ненароком завезя своего барина к Коробочке, коренным образом изменил ход дел в его судьбе, так и гусляр "совершенно изменил судьбу Афанасия", посоветовав тому искать следы Косты Свилара на Афоне. Благодаря гусляру, подгоняемые громом и молнией, как и Чичиков с Селифаном, Атанас со своим спутником попадают в трактир к Василию и Василии Филактосам. Тем самым Свилар опережает Чичикова, заехавшего в трактир уже по отъезде от "крепколобой" помещицы. Но знакомства с Павичевским вариантом Коробочки Свилар всё-таки не избегает. Ибо Василия обобщает в своём образе черты оной в добавку к всезнанию Гоголевской трактирщицы. Так Василия - "существо необычное […], живёт в больших промежутках времени : мысль, начатую сегодня, додумывает завтра" (МНР с. 58) Ср. с Коробочкой, "на пяти страницах" пытающейся понять, чего добивается от неё ночной визитёр - Чичиков.

В трактире Павича есть и свой Ноздрёв (Помните? Именно в трактире же встречает его в "Мёртвых душах" Чичиков ) - это муж Василии. Он принимает и кормит гостей, как и его прототип в первый вечер пребывания у него Чичикова; играет со Свиларом в шашки (!), а напоследок развлекает гостя музыкой свирели (Вспомните музыкальную табакерку Ноздрёва!). Есть у Павича и элемент издевательства - когда хозяева принимаются играть с гостями в игру, о правилах которой те не имеют ни малейшего понятия. (МНР с. 59) II

II     Монастырь Хилендар с "непролазными зарослями" вокруг напоминает "замок" Плюшкина. Впрочем, в "Пейзаже " есть и свой Плюшкин собственной персоной. Это бывший настоятель Хилендара с "косицей, завязанной в узел" (Плюшкин тоже похож на "бабу"), с кожей, которая "была покрыта пятнами, точно бесцветными ранами", в "одежде с прожжёнными дырами", покрытый "птичьим помётом, оставлявшим седые пятна в волосах" (МНР с.68-69). У бывшего настоятеля, как и у Плюшкина, есть своя история былого благоденствия, когда "пшеница да рожь всегда держались в закромах" (МНР с. 90).

Примечательно, что, как Плюшкин, ведущий одинокую жизнь (идиоритмик ! - А.Р.), прокляв сына - военного, окончательно запустил дела и отошел от руководства имением, так и настоятель Хилендара, предав сербов-военных, своих "сыновей" в вере, в руки немцев, был отстранен от управления и стал шататься из монастыря в монастырь.

III    В трапезной Хилендара, рассматривая "картины из княжеской жизни", Атанас Свилар вступает в разговор с отцом Варлаамом (это имя в переводе означает "сын народа" - А. Р.), который напоминает Собакевича, принимающего Чичикова среди изображенных на картинах греческих полководцев. Сходство это не только в "огромном" теле отца Варлаама, в его "зычном" голосе и в том, что он рыжий, как медведь, которого Чичикову напоминает Собакевич, истинный сын своего народа (ведь медведь, как полагают некоторые исследователи, был тотемом у древних русичей - А.Р.)

Показательно, что как Собакевич осуждает Плюшкина, так и о. Варлаам - бывшего настоятеля Хилендара.

У Милорада Павича, Равно как и у Николая Гоголя в конце 1-го тома "Мёртвых душ", тоже появляется образ русской тройки. Автор "Пезйажа" вслед за Андреем Белым, который первым указал на связь характеров коней, впряжённых в "птицу-тройку", со способностями Чичикова, сравнивает их, в свою очередь, с добродетелями Свилара. Но появляется эта тройка не в конце МНР, как можно было бы ожидать, а под конец всего романа. Почему так произошло; что заставило "русскую тройку" совершить скачок через весь РДЛК, чтобы встретить там Атанаса и увезти его в адские ледяные пустыни (очевидно, зороастрийские), мы рассмотрим подробнее ниже. Напоследок лишь упомянем, что отъезд Атанаса Свилара из Хилендара всё-таки можно связать с бегством Чичикова из NN. Оба возвращаются, "исполнив задуманное", но исполнив лишь до половины. Интересная деталь: вернувшись домой, Свилар первым делом бросается перечитывать "Мёртвые души" - он следит за тем, как Чичиков подъезжает к дому Коробочки, где происходит первое посвящение читателей в тайну шкатулки Павла Ивановича. В "Пейзаже" же сцена чтения Свиларом книги Гоголя предваряет открытие собственной тайны Атанаса - он осознал, что "застарелая родная болезнь […] навсегда уходила из его жизни. Ей больше не от чего было его защищать […] Ответ на вопрос, почему жизнь Свилара прошла в бесплодных усилиях построить что-то, что ему не дано было построить, находился наконец перед ним […]; каждого из окружавших его людей можно отнести к одной из двух категорий: к общинникам, как его отец и сын, или к одиночкам - идиоритмикам, каким был он сам […] Свилар не мог быть и одиночкой и строителем. Просто-напросто он не принадлежал к общинникам или зодчим, и не было у него предназначения строить. […] Несчастье его заключалось в том, что был он идиоритмиком" (МНР с. 109 - 110). Только вернувшись домой, Башмачкин "начал собирать мысли, увидел в ясном и настоящем виде своё положение, стал разговаривать с собою […] рассудительно и откровенно, как с благоразумным приятелем […]".

С этого места начинается новая жизнь у Акакия Акакиевича: "С этих пор как будто самое существование его сделалось как-то полнее, как будто бы он женился […], как будто он был не один, а какая-то приятная подруга жизни согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу, - и подруга эта была не кто другая, как та же шинель[…]. Он сделался как-то живее, даже твёрже характером, как человек, который уже определил и поставил себе цель. С лица и поступков его исчезло само собою сомнение, нерешительность - словом, все колеблющиеся и неопределённые черты".

После сознания причины своих неудач, начинается, вместе со 2-й частью "Пейзажа", новый жизненный этап и у Атанаса Свилара. Но прежде чем приступить к разбору последующих перипетий в судьбе главного героя романа, необходимо рассмотреть интереснейшую

cвязь образов Петровича из "Шинели" и Обрена Опсеницы.

Оба эти персонажа наделены демоническими чертами; к обоим главный герой два раза (отражённые в тексте) приходит с просьбой и лишь со 2-го раза ему удаётся заключить сделку, которая явилась поворотным моментом в его судьбе. Вот описание Обрена: "[…] в школе Опсеница имел обыкновение неожиданно повернуться к собеседнику спиной, а затем , вдруг, извернувшись, ловко и сильно его ударить. […] Такому ничего не стоит языком поменять косточки в вишнях, окажись они у него во рту. […] Опсеница бал наделён сверхъестественной способностью питать и взращивать неприязнь к людям, при этом совершенно лишённую враждебных чувств. […] Человек, павший жертвой его тайного, но интенсивного и непрерывного воздействия, становился чем-то вроде больного, подверженного постоянной инфекции, от которой он не в силах защититься, не зная её источников".

"На кого Опсеница косо смотрит - у того всё из рук валится", - говорили в кругах специалистов" (МНР с. 15-16). И Свилар "испытал на себе легендарное недоброжелательство Опсеницы", в которое тот вкладывал "львиную долю своей энергии и своего рабочего времени"(МНР с. 16). Именно после встречи с этим своим школьным товарищем Афанасий понял, что его проекты, которым он посвящал "всё свободное время", "работа, осуждённая заполнять лишь его досуг, превратилась в порок"(МНР с. 17). Так впервые появляется мотив забвения имени Афанасием.

Тогда же Свилар "Отвернулся от своего дома и обратился лицом к городу, в котором жил"(МНР с. 18). Как раз во время "ночных прогулок", "желая развлечься, он придумал себе занятие почти неприличное […]" (МНР с 18) - Афанасий невольно отыскивал места, в которых он когда-то обладал женщинами.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки