Это
вызывает не нуждающееся в логической ясности впечатление всеохватности и
вездесущести праприродного хаоса. Строфа завершается окончательно, и одновременно
общая двухчастная (двустрофная) композиция воспринимается как целостное
единство с кульминацией в 9 – 10-й строках и соотнесенной с ней кодой (15 – 16-я
строки).
Семантическая
многозначность (разомкнутость) коды тем не менее не разрушает смыслового ядра
произведения, обеспеченного всем просодическим, ритмико-интонационным и
синтаксичеким строем текста.
Таким
образом, мы видим, что стихотворение «О чем ты воешь, ветр ночной?» воплощает
принцип бинарности, становящийся еще более явным, благодаря некоторым
нарушениям, которые, впрочем, тоже могут быть сведены к «двусоставности». Например, три ритмические композиционные части: I 41+42 и II 41+43 можно интерпретировать
как соотношение ДВУХ подобных полустроф с ДВУМЯ контрастными.
Это
стихотворение – слепок индивидуального мира, трагически-противоречивого, двойственного, зыбкого, но постоянно стремящегося к упорядоченности, в которой
может быть обретена хотя бы иллюзия гармонии.
Представляется, что данная попытка анализа, с одной стороны, помогает увидеть отражение в одном
стихотворении некоторых важных черт поэтического мира Тютчева, обнаруженных
видными исследователями его поэтики, с другой стороны, убедиться в том, что мир
этот, очень четко организованный, в то же время противоречив в своей
целостности, зыбок и «темен» для логических объяснений.
Список литературы
[1] Здесь же, как известно, опубликовано и
мнение Пушкина относительно равнодушия российской поэзии к «влиянию
французскому» и предпочтения ею дружеских связей с «поэзиею германскою» (Пушкин
А.С. Полное собрание сочинений. М., 1949. Т.12. С.74)
[2]
Недаром, видимо, последний восторженно воспринял, по свидетельству Вяземского, стихи, позже опубликованные в «Современнике» (см.: Тынянов Ю.Н. Пушкин и Тютчев
// Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М., 1969. С.178)
[3]
Тынянов Ю.Н. Тютчев и Гейне // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино
М., 1977. С.380.
[4]
Там же.
[5]
Эйхенбаум Б.М. Мелодика русского лирического стиха // Эйхенбаум Б.М. О поэзии.
Л., 1969. С.396.
[6]
Тынянов Ю.Н. Вопрос о Тютчеве // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы.
Кино. М., 1977. С.344.
[7]
Кошемчук Т.А. О платонизме в поэзии Тютчева // Онтология стиха. Памяти В.Е. Холшевникова.
СПб., 2000. С.210–227.
[8]
Тынянов Ю.Н. Пушкин и Тютчев. С.188.
[9]
Лотман Ю.М. Поэтический мир Тютчева // Лотман Ю.М. О поэтах и позии. СПб., 1996. С.593.
[11]
Гинзбург Л.Я. О лирике. М., 1997. С.91. Приведем еще одну точку зрения:
«Человек у Тютчева – художественная абстракция, стремящаяся к максимальному
удалению от конкретной личности с тем, чтобы предстать как универсальная
«родовая» сущность, обладающая новой конкретностью высшего порядка» (Кормачев
В.Н. Структура художественного времени в поэтическом произведении //
Литературоведческий сборник. Вып.1. Донецк, 1999. С.188).
[12]
Гинзбург Л.Я. Указ. соч. С.97-98.
[13]
Примечательно в этой связи проницательное замечание Б.М. Эйхенбаума об особой
природе эмоционального переживания, заключенного в поэтическом произведении:
«Если музыканту свойственны специфически музыкальные переживания, то поэту
свойственны переживания специфически произносительные, речевые. Не мышление, а
переживание, и не «образное», а речевое – вот это и есть особенная
принадлежность поэта. И если читатель хочет понять поэта, то не чувства грусти
или радости должен он возбуждать в себе (какой смысл в этом искусственном
самовозбуждении – не довольно ли их в естественном виде дает жизнь?), а чувство
слова (подчеркнуто мною. – О.О.) как особое, не учитываемое физиологией
чувство» (Эйхенбаум Б.М. О художественном слове // Эйхенбаум Б.М. О литературе.
М., 1987. С.336).
[14]
См.: Лотман Ю.М. Поэтический мир Тютчева. С.359.
[15]
См.: Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма.
Строфика. М., 2000. С.113.
[16]
См.: Лотман Ю.М. Поэтический мир Тютчева. С.382.
Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: курсовая работа бизнес, шпори психологія, рефераты баллы.