Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8 | Следующая страница реферата

Из художественных средств и приёмов, с помощью которых М. Булгаков выявляет свободу-несвободу персонажей, выделяются следующие: а) Иешуа Га-Ноцри - цветовая символика, диалоги, портретные зарисовки, антитеза; б) Понтий Пилат - внутренние монологи, диалоги, образы-символы, антитеза, портретные зарисовки; в) Левий Матвей - цветовая символика, внутренние монологи, диалоги, антитеза; г) Иуда из Кириафа - цветовая символика, антитеза; д) Мастер, Маргарита - образы-символы, внутренние монологи, диалоги, антитеза; е) Иван Бездомный - образы-символы, диалоги; ж) Алоизий Могарыч - эзопов язык.

В произведении проблема свободы и несвободы отразилась наиболее остро.
Писатель считает, что свободным может считаться только тот человек, кто не только верит в высшую справедливость и проповедует её, но и тот, кто готов помочь людям поверить в её существование, помочь найти Истину, а, следовательно, и Свободу, даже ценой собственной жизни. В романе таким человеком является бродячий философ Иешуа Га-Ноцри.

Однако, люди, чаще всего, не задумываются о своей свободе и живут в неведении, оставаясь рабами обстоятельств, не зависящих от них. М.А.
Булгаков на примере двух образов показал эволюцию таких людей. Левий
Матвей, бывший сборщик податей, герой евангельских глав романа, и Иванушка
Бездомный, поэт, - из московских. Оба героя приходят к Истине, а значит и к личной свободе, различными путями. Если Левий Матвей, став учеником Иешуа
Га-Ноцри, записывая его мысли(пусть иногда и неверно)на пергаменте сразу проникается духом свободного человека, то Иван Бездомный показан как раз в процессе познания Истины, обретения свободы под влиянием общения с
Мастером.

В романе три предателя: прокуратор Иудеи Понтий Пилат, Иуда из Кириафа и житель Москвы 30-х годов ХХ века Алоизий Могарыч. Если Понтий Пилат, осознавая свою вину, наконец-то отпускается на свободу после того, как провёл почти две тысячи лет в одиночестве и тоске своего бессмертия, терпя неимоверные муки совести, то Иуда и Алоизий Могарыч, которые действуют обдуманно и хладнокровно, не терзаясь, подобно Понтию Пилату, угрызениями совести после совершения своих подлых поступков, никогда не были и не будут свободными людьми. По мнению М. Булгакова, оба несут заслуженную кару за содеянное: Иуда погибает под ударами ножей, Алоизий Могарыч отделывается
«лёгким» испугом и исцарапанным в кровь лицом.

Сложнее проблема свободы решается в отношении Мастера и Маргариты.
Мастер, создавая роман о Понтии Пилате, чувствует себя свободным. Для него в мире существует только его произведение и любимая женщина, Маргарита, которая воодушевляет его. Но, после публикации романа и появления вслед за этим газетных статей ругательного характера, Мастер поддаётся страху, отчаянью, тем самым теряя веру в Истину, страшась её, а, следовательно, теряет драгоценную свободу. И только благодаря мужеству, сильной и преданной любви Маргариты, которая находит любимого и пытается вернуть его к прежней жизни, появляется надежда, что Мастер обретёт свободу. Пока же он и его верная подруга(«...тот, кто любит должен разделять участь того, кого он любит.»(5,553) награждены «покоем» о котором так мечтал Мастер.

Отказ от борьбы, не препятствие злу, отказ от своего романа: «Ах, нет, нет,...я вспоминать не могу без дрожи мой роман...»(5,418)- вот главная вина Мастера. Поэтому он, видимо, и не заслужил «Света», то есть полной свободы.

Вот главная мысль Михаила Булгакова, доказанная собственной жизнью.

3.Художественное воплощение категорий свободы и несвободы в романе Ч.Т.
Айтматова «Плаха».
3.1 Выявление проблемы свободы и несвободы у героев библейской главы романа: Иисус Назарянин - Понтий Пилат.

В 60-80 г.г. XX столетия тема свободы-несвободы в художественной литературе, тесно переплетаясь с проблемами современного мира
(нравственности, экологии и других), нашла своё отражение в произведениях
В. Быкова, В. Распутина, В. Астафьева, А. Галича, Б. Окуджавы, В. Высоцкого и других писателей и поэтов.

Спустя почти полвека после написания «Мастера и Маргариты», свет увидело произведение, которое по сложности и многообразию аспектов явилось своеобразным продолжением разговора о вечных проблемах человечества.
Особенно это касается темы свободы-несвободы. Таким произведением стал роман киргизского писателя Ч.Т. Айтматова «Плаха».

Роман отличает сложная композиция, высокая степень концентрации проблем, оригинальность стиля, яркая стилевая индивидуальность.
Естественно, что сложность композиционной системы, неожиданные персонажи, выход на религиозно-философские проблемы порождали непонимание, а непонимание - критику. Так, например, В. Чубинский в своей статье «И снова о «Плахе» упоминает высказывание А.Д. Иванова, который, говоря о двух стилях в романе, художественном и публицистическом, пишет: «Думается, вечные уроки таковы: художник становится публицистом, если он не может выразить свои мысли и чувства на языке образов.»[23,158] Учитывая историю русской литературы, скажу: во времена Великих Событий в жизни народа, страны, человечества, на первый план всегда выходили писатели-публицисты, писатели-ораторы. Яркие примеры Г. Гейне, В. Белинский, Н. Чернышевский, Н.
Герцен, В. Маяковский и другие. В словах А. Адамовича я нашёл подтверждение вышесказанному: «...само наше грозное время, опасность гибели человечества заставляет таких писателей, как В. Распутин, В. Астафьев и Ч. Айтматов, хвататься за публицистическое, прямое, громкое слово, бросаемое в разгоряченное или, наоборот, спящее, которое надо срочно разбудить, сознание.»[23,159]

Композиционный рисунок «Плахи» резко отличается от «Мастера и
Маргариты»: миры Авдия, Бостона и волков непосредственно не переплетаются, в то время как миры Пилата, Воланда и Мастера показаны в органическом взаимодействии.
Один из центральных эпизодов романа Ч. Айтматова – библейская легенда. Она передаёт сцену допроса Понтием Пилатом Христа, во время которого осуждённый и палач ведут разговор о проблемах человечества: о власти и человека, о путях в «Царство Истины» и, наконец, о свободе и несвободе личности.

Образ Иисуса Христа и библейской легенды в целом вызвали серьёзные критические замечания и различные толкования. Прежде всего, Ч. Айтматова обвинили в том, «...что автор вознамерился соединить совершенно несоединимое: анашу и Христа...» [16,93], а также отмечалось, что после булгаковского романа добавить что-либо лучшее в библейский сюжет невозможно. Однако, на мой взгляд, не учтено следующее в такой критике: роль библейской легенды в произведениях, её место, а так же то, как она истолкована писателями. Во-первых, у М. Булгакова «евангельские» главы представляют собой главную сюжетную линию романа, а у Ч. Айтматова – лишь эпизодическую, хотя оба варианта, явно или в подтексте проходят через всё произведение и помогают истолковать проблему свободы-несвободы. Во-вторых, в «Плахе» библейская легенда трактуется иначе, нежели в «Мастере и
Маргарите», а именно под знаком беды, под знаком катастрофы, угрожающей человечеству от обвальной бездуховности. Ч. Айтматов в сцену допроса вводит новый персонаж: жену Понтия Пилата. Необходимо отметить, что тем самым писатель не переиначивает первоисточник – Библию. В Евангелие от Матвея мы найдём этот образ, который, по моему убеждению, у писателя восходит и ассоциируется с понятиями «женщина», «мать», «Земля», «Вселенная» (все понятия женского рода, то есть «дающие жизнь»).

Считаю необходимым сказать о различиях между «евангельскими» главами
«Мастера и Маргариты» и «Плахи». У М. Булгакова - главная сюжетная линия, у Ч. Айтматова - эпизод; насыщенность персонажей (более десяти) в первом случае и минимальное (четыре) во втором; логическая завершённость повествования о судьбах героев в контексте выявления свободы-несвободы и недосказанность, незавершённость.

Я объясняю эти различия не только авторской индивидуальностью, но и теми задачами, которые ставил перед собой каждый писатель, создавая произведения. Если для М. Булгакова проблема свободы-несвободы связана, прежде всего, с темой свободы творчества, то у Ч. Айтматова - с задачей эсхатологического масштаба, с проблемой существования или гибели человечества вследствие потери идеалов нравственности и свободы.

Сравнительно небольшое количество персонажей в библейской легенде романа «Плаха» позволяет, на мой взгляд, сконцентрировать всё внимание на главных действующих лицах - Иисусе Назарянине и Понтии Пилате. Из художественных средств и приёмов, через которые выявляется проблема свободы- несвободы, выделим внутренние монологи и диалоги, образы-символы, портретные зарисовки, цветовую символику, лейтмотивные фразы, сравнения.

В отличие от булгаковского Иешуа Га-Ноцри, Иисус Назарянин более богоподобен, хотя и сохраняет ещё качества обыкновенных людей. В тексте романа мы видим частые обращения героя к Отцу Всевышнему, воспоминания о матери Марии.

Внутренняя свобода персонажа особенно ярко передаётся автором «Плахи» через внутренние монологи и диалоги. Во время допроса, перед лицом грозящей ему мучительной смерти на кресте, Иисус остаётся верен идеям Нового Царства и Свободы, которые проповедовал, веря, что «...смерть бессильна перед духом.»[1,423] Осознавая большую разницу, - «...оба мы столь различны, что вряд ли поймём друг друга...»[1,426] - Иисус всё же пытается объяснить
Понтию Пилату неправедность его жизни, в которой нет места чистой совести и свободе: «Для тебя власть - Бог и совесть ... и для тебя нет ничего выше...»[1,426] - слышим из уст героя.

Пилат трижды предлагает Иисусу отречься от своего учения, тем самым спасти себя от гибели, но трижды слышит отказ: «Мне не от чего отказываться, правитель...»[1,422], «...Зачем же я буду кривить душой и отрекаться...»[1,426], при этом глаза арестанта «...были по-детски беспомощны...» [1,422] Удачно найденным сравнением Ч. Айтматов подчёркивает наивность, внутреннюю чистоту, а, значит, и свободу персонажа.
Необыкновенная уверенность осужденного в своей правоте лишает Пилата уверенности. В душе римского прокуратора начинается борьба двух я: жестокого прокуратора и человека. Однако по силе концентрации и драматизму противоречия эти не могут сравниться с теми муками, которые испытал булгаковский Пилат.

Услышав отказ Иисуса отречься от своего учения Пилат говорит:
«Напрасно!...хотя и не совсем уверенно. Но в душе дрогнул - его поколебала решительность Иисуса Назарянина. И в то же время он не хотел, чтобы тот отрёкся от себя и стал бы искать спасения, просить пощады.»[1,433] Иными словами, прокуратор поражён силой духа арестанта, его свободой, то есть тем, чего лишён сам. Странно звучат в таком контексте его слова, обращённые к Иисусу: «Поговорим как свободные люди...»[1,433] Возможно реплика скрывает тайную мечту Пилата о подлинной свободе.

После троекратного отказа Иисуса отречься от своего учения ничего уже не может спасти его, даже записка жены Понтия Пилата, в которой женщина просит не причинять «...непоправимого вреда...скитальцу...»[1,424]

Образ жены не случаен в библейской главе и не является вымыслом писателя. В некоторой степени этот персонаж - символический. Он олицетворяет Вселенский Разум, мудрость Матери-Природы. Подтверждение тому
- жена Понтия Пилата как действующее лицо Библии: «Между тем, как сидел он
(Понтий Пилат - В.Д.)на судейском месте, жена его прислала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому...»[3,35]

Однако в Пилате побеждает жажда власти. Пытаясь снять с себя ответственность за гибель проповедника Нового Царства, он заявляет: «...я сделал всё, что от меня зависело, Боги свидетели, я не подталкивал его к тому, чтобы он стоял на своём, предпочтя учение собственной жизни ... Он сам себе подписал смертный приговор...»[1,427] В данном случае, кроме властолюбия, что, по мнению Иисуса, несовместимо со свободой личности, в римском прокураторе живёт страх, а он, по словам уже булгаковкого Иешуа Га-
Ноцри, один из главных человеческих пороков, предполагающих отсутствие свободы.

Самым основным художественным приёмом, позволяющим выявить свободу- несвободу у героев библейской главы, на мой взгляд, является лейтмотив, объясняющий полёт птицы как некое олицетворение свободы. В начале главы перед взором Иисуса и Пилата появляется «...одинокая птица...То ли орёл, то ли коршун...»[1,418], которую прокуратор сравнивает со смертью арестанта.
Далее, во время допроса, птица вновь приковывает внимание Понтия Пилата.
Теперь его взволновало то, «...что птица была для него недосягаема, была неподвластна ему, - и не отпугнёшь её, равно как не призовёшь и не прогонишь.»[1,424] Похожие чувства персонаж начинает испытывать к своему собеседнику-антиподу. А пока он пытается обмануть самого себя, сравнивая свободно парящую в небе птицу с властью императора. В финале главы Понтий
Пилат снова-таки обращает внимание на птицу, которая «...наконец покинула своё место и медленно полетела в сторону, куда повели, окружённого...конвоем...»[1,444] Иисуса. При этом прокуратор «...с ужасом и удивлением...»[1,444] следит взглядом за странной птицей. Наверняка удивление и ужас связаны с потерей возможности обрести истинную свободу, ту, которой в полной мере обладал Иисус Назарянин - проповедник Нового
Царства.

Завершая разговор о существовании или отсутствии свободы у героев библейской легенды романа «Плаха», можно сказать, что полной свободой обладает только один персонаж - Иисус Назарянин. Доказательством тому служит стремление героя пробудить в людях то доброе, гуманное чувство, которое поможет спасти мир от засилья безнравственности, властолюбия и жестокости. Римский же прокуратор, осознавая свою несвободу и не стремящийся от неё избавиться, поражённый пороком властолюбия, лицемерия, жестокости и других, остаётся несвободной личностью. В этом главное отличие его от булгаковкого Пилата, который, осознав скудность жизни без Истины и
Свободы и раскаявшись в содеянном злодеянии, в финале обретает свободу.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: продажа рефератов, изложение 7 класс, где диплом.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки