Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 | Следующая страница реферата

«Богатый выбрал, да постылый,

И не видать веселых дней…»

В песне, как и в истории у Салтыкова-Щедрина, попираются не просто человеческие законы, попирается само право простого человека из народа на счастье, на саму жизнь. Песенный ямщик вздыхает, склоняет голову, задумывается и, по складу всей песни, скорее всего, вынужден будет смириться, проглотить обиду. У Салтыкова-Щедрина вся история прелюбодейства
Фердыщенко пропитана гневом, праведным возмущением.

Автор применяет в описании всех коллизий этой истории особый саркастический прием, как бы переворачивая всю ситуацию с ног на голову: это Фердыщенко пышет гневом на слова Аленки «Ай да бригадир! к мужней жене, словно клоп, на перину вползти хочет!» [44,45], это он возмущен непокорностью Аленки и Дмитрия, подтверждая свои моральные права на эту безнравственную связь поркой, тюрьмой, Сибирью. Вся история, выписанная автором с большим реализмом в подобной авторской интерпретации выступает из рамок текста с особенной пронзительностью, явным состраданием к простому человеку, не смирившемуся, готовому на все, чтобы защитить свое право на человеческое счастье, на естественные человеческие чувства.

Для современного читателя конец этой истории несколько неожиданен. В упавшей на Глупов засухе обыватели обвиняют Аленку. И ее, лишенную чести, любимого мужа, битую смертным боем за непокорность, глуповский народ, доведенный до отчаяния свалившимся на их голову несчастьем, научаемый нечестивым пастырем, сбрасывает ее с колокольни, оставляя истинного виновника лить «крокодиловы слезы». Эти слезы они будут вспоминать потом, когда прибудет усмирительная команда и по спинам людей опять начнет гулять кнут.

В «Истории одного города» народу Глупова вообще приходится многое претерпевать, но одно дело терпеть административное сечение, другое дело терпеть от стихии. Описание пожара в «Соломенном городе» - еще одна яркая картина народной жизни, выпуклая, поднимающаяся над всем текстом книги особой правдивостью. Здесь Салтыков-Щедрин уже не допускает никакой иронии, даже доли насмешки – только горе, высокая трагедия чувств. «Новая точка… сперва черная, потом ярко–оранжевая; образуется целая связь светящихся точек, и затем – настоящее море, в котором утопают все отдельные подробности, которое крутится в берегах своею собственною силою, которое издает свой собственный треск, гул и свист. Не скажешь, что тут горит, что плачет, что страдает…» На глазах людей гибнет все «заветное, пригретое, приголубленное, все, что помогало примиряться с жизнью и нести бремя ее»
[44,61]. Именно в эти страшные минуты проявляются лучшие черты русского человека: стоило только предположить, что в горящей избе остался ребенок, и на этот призыв выходит из толпы парень и с разбега бросается в пламя.
Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец, парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок на нем затлелись, в руках ничего нет» [44,62]. Неважно, что ребенок, испугавшись пожара, убежал и спрятался в огороде, безотчетный героизм парня, рискующего своей жизнью ради спасения Матренки, дорогого стоит. В этом поступке - характер народа, его внутренняя сила, которая способна, осознав «конец всего», вновь подняться, засучить рукава и построить новую жизнь, в прямом и переносном смыслах. В эту силу, в этот народный характер верил Салтыков–Щедрин, работая над «Историей одного города», надеясь, что критика долготерпения народа в сочетании с воззванием к лучшим чертам народа, поможет разбудить народ, заставит его искать пути выхода из тупика самодержавной власти.

Композиционно сцены народной жизни включены в описание административной деятельности, а, вернее сказать, бездеятельности самого одиозного из глуповских градоправителей - «гунявого» самодура Фердыщенко, крепостника, готового подвести под кнут и каторгу любого, кто хоть словом посмеет усомниться в его праве ломать жизни людей. Но, если попытаться найти хоть какие–то человеческие качества в этой фигуре, как равно и фигурах других представленных в книге властителей, невольно натыкаешься на ряд безликих, обесчеловеченных кукол; одна умеет громко кричать, у другой в голове органчик наигрывает простейшие романсы «Не потерплю!» и «Разорю!», третья летает над городом и т.д. Но, несмотря на это кажущееся разнообразие, этот ряд правителей сер и однообразен. Сцены народной жизни, вплетенные Салтыковым–Щедриным в тело повествования, с особой силой подчеркивают глубину пропасти лжи, насилия, порока, лежащего между народом и властителями всех мастей. И каждый образ народного представителя вылеплен автором ярко, самобытно, с глубоким знанием народных чаяний, обычаев, поверий, народного языка. Один юродивый Архипушко, сгоревший впоследствии в пожаре, с его пророчествами чего стоит. « Шестого числа утром вышел на площадь юродивый Архипушко, стал середь торга и начал раздувать по ветру своей пестрядинной рубашкой.

- Горю! Горю! – кричал блаженный.

Старики, гуторившие кругом, примолкли, собрались вокруг блаженненького и спросили:

- Где, батюшко?

Но прозорливец бормотал что-то нескладное.

- Стрела бежит, огнем палит, смрадом-дымом дышит. Увидите меч огненный, услышите голос архангельский… горю!

Больше ничего не могли от него добиться, потому что, выговоривши свою нескладицу, юродивый тотчас же скрылся (точно сквозь землю пропал), а задержать блаженного никто не посмел» [44,59].

Можно сколько угодно подсмеиваться над «институтом юродивых» в России, но без них до сих пор не обходится ни один из русских городов, эти провидцы нет-нет да и всколыхнут нашу жизнь очередным предсказанием бед и несчастий.
Поэтому неудивительно появление Архипушки у Салтыкова–Щедрина. Причем он живой, его легко представить во плоти, легко увидеть, как он живет своей маленькой, забитой, неприметной жизнью, легко поверить в его ужасную, мученическую смерть в огне пожара, так правдиво, даже натуралистично, написанную Салтыковым- Щедриным [11,4].

И, только прочувствовав это биение сердца народного, пережив вместе с героями романа все беды и несчастья, начинаешь понимать гениальный замысел Салтыкова-Щедрина. Поставить рядом живое и мертвое, вознести дух живого и осмеять тлетворное – такого контраста не заметил бы разве что слепой душой человек. Только таким образом можно было показать, что полноправную, трепещущую от боли и обиды плоть народа невозможно победить мертвым куклам, в какие бы фантастические образы они ни рядились, утверждая бессмертие живых сил народа. Никакое угнетение не в состоянии умертвить или подавить их. Глуповские черты исчезнут из русской народной жизни, история, основанная на покорности народа, прекратит свое течение, гнет и произвол встретят отпор и будут сражены – таков смысл щедринской сатиры, стремящейся разбудить народ [22,150].

Глава 2. Художественное своеобразие романа «История одного города»

2.1. Приемы сатиры в романе.

Говоря о своеобразии сатиры в творчестве Салтыкова- Щедрина, нужно понимать, что его сатирический стиль, его приемы и методы изображения героев формировались вместе с идейно–творческим формированием взглядов писателя на народ. Человек, жизненно и духовно близкий к народным массам, выросший в среде народа, по долгу службы постоянно сталкивающийся с проблемами народа, - Салтыков-Щедрин впитал в себя народный дух, его язык, его настроения. Это позволило ему уже в ранних своих сатирических циклах
(«Губернские очерки», «Помпадуры и помпадурши», «Ташкентцы» и др.) очень глубоко и верно оценивать хищническую сущность крепостников, дворянства и нарождающейся буржуазии и кулачества. Именно здесь начинало оттачиваться оружие сатирика. Н.А. Добролюбов писал о творчестве Салтыкова-Щедрина в тот период так: «В массе же народа имя г. Щедрина, когда оно сделается там известным, будет всегда произносимо с уважением и благодарностью: он любит этот народ, он видит много добрых, благородных, хотя и неразвитых или неверно направленных инстинктов в этих смиренных, простодушных тружениках.
Их–то защищает он от разного рода талантливых натур и бесталанных скромников, к ним-то относится он без всякого отрицания. В «Богомольцах» его великолепен контраст между простодушной верой, живыми, свежими чувствами простолюдинов и надменной пустотой генеральши Дарьи Михайловны или гадостным фанфаронством откупщика Хрептюгина». Но в этих произведениях
Щедрин еще не обладает всей полнотой сатирической палитры: психологические портреты чиновников, взяточников, бюрократов, хотя и подкреплены говорящими фамилиями, как у этого Хрептюгина – захребетника народного, еще не несут на себе печати злого обличительного смеха, каким заклеймены уже герои «Истории одного города».

Вообще, если бы «История одного города» не была таким талантливым и глубоким произведением, каковым оно является, его можно было бы использовать как учебное пособие о формах и методах применения сатиры.

Здесь есть все: приемы сатирической фантастики, необузданная гиперболизация образов, гротеск, эзоповский язык иносказаний, пародия на различные институты государственности и политические проблемы. «Проблемы политической жизни – вот те проблемы, в художественную трактовку которых у
Щедрина обильно включается гипербола и фантастика. Чем острее политические проблемы, затрагиваемые сатириком, тем гиперболичнее и фантастичнее его образы» [2,224]. Например, тупость и ограниченность государственных чиновников, занятых ограблением народа, Салтыков–Щедрин описывал и раньше, однако только в «Истории одного города» появляется Брудастый с его пустой головой, в которую встроен органчик с двумя романсами «Разорю!» и «Не потерплю!».

Все презрение, которое только способен был выразить автор к подобного рода деятелям, выражено в этом гротесковом образе, переданном в фантастическом, якобы, плане. Но намек автора, что подобные фигуры – не редкость в русской действительности, действует на общественное мнение гораздо острее. Образ Брудастого - фантастический и поэтому смешной. А смех – оружие. Умному человеку он помогает верно оценить явление или человека, а деятели, подобные Брудастому, узнав себя, тоже вынуждены смеяться, а то как бы все не узнали об их пустой голове. Здесь автор, кроме того, применяет прием присвоения своим персонажам говорящих фамилий
(брудастый – особая порода свирепых лохматых собак), - и вот получается знаменитый щедринский персонаж: тупой, свирепый, с обросшей шерстью душой человек. И тогда можно представить, что будет с народом, отданным во власть такому правителю. «Неслыханная деятельность вдруг закипела вдруг во всех концах города; частные пристава поскакали; квартальные поскакали; будочники позабыли, что значит путем поесть, и с тех пор приобрели пагубную привычку хватать куски на лету. Хватают и ловят, секут и порют, описывают и продают… и над всем этим гвалтом, над всей этой сумятицей, словно крик хищной птицы, царит зловещее «Не потерплю!» [44,20].

Характерная черта сатиры Салтыкова-Щедрина состоит в том, что он с особой тщательностью, с большим психологизмом рисует портреты своих героев, а уж потом эти герои, уже как бы самостоятельно, исходя именно из нарисованного автором портрета, начинают жить и действовать. Все это напоминает театр кукол, о чем неоднократно упоминал автор в разные периоды жизни, как в сказке «Игрушечного дела людишки»: «Живая кукла попирает своей пятой живого человека». Недаром, современный писателю художник А.И. Лебедев в своем шаржированном рисунке изобразил Щедрина в виде собирателя кукол, которых он беспощадно пришпиливает своей острой сатирой к страницам своих книг.

Примером таких живых кукол в «Истории одного города» можно назвать оловянных солдатиков Бородавкина, которые войдя в ряж, налившись кровью и свирепостью, набрасываются на дома жителей Глупова и в несколько мгновений разрушают их до основания. Настоящий же солдат в понимании
Салтыкова–Щедрина, как выходец из того же народа, призванный к тому же защищать народ от врага, не может и не должен выступать против народа. Лишь оловянные солдатики, куклы способны забыть свои корни, неся боль и разрушение своему народу [10,19].

И все–таки в «Истории одного города» есть один чисто фантастический период. Это период правления жандармского офицера – полковника Прыща
(правда, в «Описи градоначальникам» он всего-навсего майор). Но и здесь
Салтыков–Щедрин остается верен своей манере: в том, что у Прыща оказалась фаршированная голова, каковая и была откушена неким сластолюбивым предводителем дворянства, скорее всего следующим за Прыщом статским советником Ивановым, который «умер в 1819 году от натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ» [44,17]; в этом факте для Салтыкова–
Щедрина как раз ничего необычного нет. Автор и до «Истории одного города» выводил образы поедающих друг друга чиновников. Зависть и подсиживание, вплоть до дворцовых переворотов, – настолько характерная черта русской действительности, что, как бы ни старался автор натуральнее и правдоподобнее описать фантастическое поедание головы, политой предводителем дворянства уксусом и горчицей, - ни у кого из читателей не остается сомнений, что речь идет именно о зависти, мерзком и пакостном чувстве, толкающем человека на низость и даже на убийство соперника, мешающего занять лакомое место [10,21].

Фантастика этого периода заключена в другом: как могло такое произойти, что при правлении именно жандарма Прыща город Глупов «был доведен до такого благосостояния, которому подобного не представляли летописи с самого его основания»[44,107]. У глуповцев вдруг всего
«очутилось против прежнего вдвое и втрое» [44,107], а Прыщ смотрел на это благополучие и радовался. Да и нельзя было не радоваться ему, потому что всеобщее изобилие отразилось и в нем. Амбары его ломились от приношений, делаемых в натуре; сундуки не вмещали серебра и золота, а ассигнации просто валялись на полу» [44,105]. Фантастичность подобного благоденствия народа как раз и заключается в том, что за всю историю России не было ни одного периода, когда бы народ жил спокойно и богато. Скорее всего, Салтыков-
Щедрин, со свойственным ему въедливым сарказмом, изображает здесь укоренившуюся в России привычку пускать пыль в глаза, строить «потемкинские деревни» [22,214].

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: оформление доклада, контрольные 8 класс, бесплатные шпоры.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки